Магазины и
лавочки закрывались, младшие дворники уже дремали на приворотных тумбах, вдали чуть
вырисовывалась в тумане внушительная фигура городового. <...> Я спешил по Литейному домой,
чтобы поскорее уйти от безнадежной тоски промокшей улицы, как вдруг между Итальянской и
Бассейной меня остановила кучка людей у входа в маленькую подвальную мелочную лавочку. <...> Какой-то
господин, быстро шедший впереди меня под зонтиком, остановился с разбегу, сложил зонтик и, заглянув
в подвал, в котором, впрочем, кроме нескольких пар ног, с тротуара ничего не было видно, спросил:
-- Что такое? <...> -- Палатский чиновник, -- пояснил какой-то господин в рыжем пальто, с рукавами, отороченными
плюшем; у него было круглое довольное лицо, а глаза, как мне показалось, сверкали как будто
гордостью. <...> В это время в лавочке произошло движение. <...> По лесенке быстро выбежал лавочный мальчик-подросток в белом
переднике. <...> ..
Мальчишка остановился и, окинув спрашивавших сияющими глазами, ответил:
-- Взял пачку папирос... шесть копеек... <...> Я понял настроение этого мальчика: так скучно с утра до вечера стоять за прилавком, отвешивать
хлеб, выдавать пачки папирос, как машина, и получать от таких же машин пятаки и гривенники. <...> И вдруг
-- на автоматическое действие следует совершенно неожиданный ответ... <...> Любопытные наклонялись ниже,
заглядывая в лавочку, где суетня прекратилась. <...> Теперь в самой середине, у прилавка, виднелась пара ног
в клетчатых брюках... <...> И среди затишья слышался приятный грудной голос, полный и торжествующий:
-- Дворянин. <...> Последняя фраза, произнесенная громко, с очевидным расчетом на то, чтобы ее слышали на
улице, вызвала явный восторг в некоторой части публики. <...> Яша! -- восторженно захлебывающимся голосом кинул в лавочку с панели господин
в рыжем пальто. <...> Какие-то молодые люди, затертые в толпе, его поддержали, но тотчас же и господин в
рыжем пальто, и молодые люди как-то быстро стушевались... <...> В своих <...>
Двадцатое_число.pdf
В. Г. Короленко
Двадцатое число
(Из старой записной книжки)
В. Г. Короленко. Собрание сочинений. Т. 4
Библиотека "Огонек"
М., "Правда", 1953
OCR Бычков М. Н.
I
Это было перед "первыми свободами". В один осенний, мглистый, слякотный и тоскливый вечер
я шел по Литейному проспекту. Неба не было видно. Вместо него, вровень с крышами, висела
красновато-мутная мгла, из которой сыпался дождь, смешанный со снегом. Огни фонарей отсвечивались
в лужах, уныло дребезжали пролетки, торопливо пробегали пешеходы под зонтиками. Магазины и
лавочки закрывались, младшие дворники уже дремали на приворотных тумбах, вдали чуть
вырисовывалась в тумане внушительная фигура городового.
Одним словом -- все было скучно, слякотно, обычно и тоскливо. Я спешил по Литейному домой,
чтобы поскорее уйти от безнадежной тоски промокшей улицы, как вдруг между Итальянской и
Бассейной меня остановила кучка людей у входа в маленькую подвальную мелочную лавочку. Какой-то
господин, быстро шедший впереди меня под зонтиком, остановился с разбегу, сложил зонтик и, заглянув
в подвал, в котором, впрочем, кроме нескольких пар ног, с тротуара ничего не было видно, спросил:
-- Что такое? Скандал? Буйство?.. По какому случаю?..
-- Так...Шумит тут один, -- ответили из кучки.
-- Палатский чиновник, -- пояснил какой-то господин в рыжем пальто, с рукавами, отороченными
плюшем; у него было круглое довольное лицо, а глаза, как мне показалось, сверкали как будто
гордостью.
-- Двадцатое число сегодня,-- пояснил кто-то.
-- Попадет под шары, -- вот те и двадцатое, -- сказал господин и пошел дальше.
В это время в лавочке произошло движение. Несколько пар ног топтались в куче... Кого-то
старались вывести, кто-то упирался... По лесенке быстро выбежал лавочный мальчик-подросток в белом
переднике. Его деревенское медно-красное лицо было оживленно, глаза радостно сверкали.
-- Дозвольте, пропустите... за дворником бегу,-- говорил он весело, чувствуя, что на нем
остановлены любопытные взгляды...
-- Да ты постой... Что у вас там?.. Что за шум?..
Мальчишка остановился и, окинув спрашивавших сияющими глазами, ответил:
-- Взял пачку папирос... шесть копеек... А денег не дает...
-- Ну?
-- Ей-богу. Не дает -- и только... Я, говорит, дворянин... Хочу, говорит,-- плачу, хочу -- нет...
Я понял настроение этого мальчика: так скучно с утра до вечера стоять за прилавком, отвешивать
хлеб, выдавать пачки папирос, как машина, и получать от таких же машин пятаки и гривенники. И вдруг
-- на автоматическое действие следует совершенно неожиданный ответ...
Господин с плюшевой оторочкой тоже весело захохотал. Любопытные наклонялись ниже,
заглядывая в лавочку, где суетня прекратилась. Теперь в самой середине, у прилавка, виднелась пара ног
в клетчатых брюках... И среди затишья слышался приятный грудной голос, полный и торжествующий:
-- Дворянин. Понимаешь ты... Хочу -- иду, не хочу -- остаюсь... Никто мне не указ... Зови!..
Городового?.. Хоть околоточного. Чорта!.. Дьявола!.. Не боюсь никого на свете... Чиновник, дворянин. И
притом еще октябрист...
Последняя фраза, произнесенная громко, с очевидным расчетом на то, чтобы ее слышали на
Стр.1