В. О. Ключевской
Воспоминание о H. И. Новикове и его времени
В. О. Ключевской. Сочинения в восьми томах.
Том VIII. Исследования, рецензии, речи (1890-1905)
М., Издательство социально-экономической литературы, 1959
OCR Бычков М. Н.
Полтораста лет прошло от рождения Н. И. Новикова, и идет 77-й год со дня его смерти. Теперь
осталось очень мало людей, которые могли бы его лично знать и помнить. Мы можем только вспоминать
о нем. Таким воспоминанием позвольте на несколько минут занять ваше благосклонное внимание. Ничего
не скажу ни нового, ни даже цельного, а только из общеизвестного о Новикове напомню то, чем особенно
можно и должно помянуть его.
Н. И. Новиков, собственно, не писатель, не ученый и даже не особенно образованный человек в
духе своего времени, по крайней мере сам он не признавал себя ни тем, ни другим, ни этим, хотя он и
писал, даже хорошо писал, и издал много ценного научного материала, и своею деятельностью много лет
привлекал к себе сочувственное и почтительное внимание всего образованного русского общества.
Настоящим своим делом он считал издательство; на типографию и книжную лавку положил он лучшие
силы своего ума и сердца. Типография, книжная лавка -- это не просвещение, а только его орудия. Но
именно как издатель и книгопродавец Новиков сослужил русскому просвещению большую службу,
своеобразную и неповторенную. Нам теперь трудно представить себе типографскую и
книгопродавческую деятельность, которою можно было бы сослужить такую службу. Правда, и в наше
время нелегкое и немаловажное дело дать в руки простому читателю, не любителю и не ученому,
полезную и приятную книгу, попасть во вкус и потребности грамотного общества, в малограмотные
времена Новикова это было во много раз труднее и важнее, чем теперь. Но Новиков по-своему понимал
задачи печатного станка и повел свое дело так, что в его лице русский издатель и книгопродавец стал
общественною, народно-просветительною силой, и постигшая Новикова катастрофа произвела на русское
образованно? общество такое потрясающее впечатление, какого, кажется, не производило падение ни
одной из многочисленных "случайных" звезд, появлявшихся на русском великосветском небосклоне
прошлого века.
Я наперед скажу, где причина такого небывалого на Руси явления, как могло получить такое
значение скромное само по себе дело. Энтузиазм частных людей к делу народного образования,
соединенный с чутким пониманием его нужд и недостатков и с расчетливым выбором средств их
удовлетворения и устранения, -- вот что особенно вспоминаем мы, собравшись почтить воспоминанием
150-ю годовщину рождения Н. И. Новикова.
Вспоминая деятельность Новикова, я прежде всего должен говорить именно о нуждах и
недостатках современного ему русского просвещения, т. е. придать своему воспоминанию несколько
одностороннее направление, теневую окраску. Но тени сами собой отступают назад перед светлыми
чертами, так ярко отразившимися в деятельности Новикова и его друзей, и мы получаем возможность
видеть русское общество того времени с обеих сторон, лицевой и оборотной.
При мысли о Новикове невольно перебираешь в памяти целый ряд явлений в умственной и
нравственной жизни русского общества с самого начала прошлого века -- так тесно связана была
издательская деятельность Новикова с ходом нашего просвещения, особенно с судьбою книги на Руси, с
историей книжного чтения. Мы привыкли в своем представлении соединять просвещение с книгой, как с
одним из главных его средств или пособий. Но в истории нашего просвещения был момент, когда
средство начинало удаляться от своей цели, когда книга грозила вступить во вражду с просвещением.
Этот момент был дурным перепутьем между двумя великими реформами, какие вынесло русское
общество в прошлом веке, между петровскою реформой порядков и екатерининскою реформой умов.
Такой разлад между средством и целью подготовлен был некоторыми туземными и заносными
условиями, действовавшими на состав и направление книжного чтения, каким питалось тогдашнее
грамотное общество на Руси,
В древней Руси читали много, но немногое и немногие. Этим чтением с строго ограниченным
содержанием и направлением вырабатывались мастера-начетчики, которые знали свою литературу, свое
божественное писание, как они. ее называли, не хуже, чем отче наш или святцы. Такие начетчики не
переводились у нас во весь XVIII век, не перевелись и доныне. Реформа Петра потребовала от высших
служащих классов новых знаний, выходивших далеко за пределы древнерусского книжного кругозора, и
Стр.1