Керн (Маркова-Виноградская) Анна Петровна
Письма А. П. Керн к Пушкину и Пушкина к А. П. Керн
Керн (Маркова-Виноградская) А. П. Воспоминания о Пушкине.
Сост., вступ. ст. и примеч. А.М. Гордина. -М.: Сов. Россия, 1987.
OCR Ловецкая Т.Ю.
А. Г. Родзянко и А. П. Керн -- Пушкину
10 мая 1825 г. Лубны
<А. Г. Родзянко>
Лубны 10-го маия, 1825-го года
пред глазами Анны Петровны.
Виноват, сто раз виноват перед тобою, любезный и дорогой мой Александр Сергеевич, не отвечая
три месяца на твое неожиданное и приятнейшее письмо, излагать причины моего молчания и не нужно, и
излишнее, лень моя главною тому причиною, и ты знаешь, что она никогда не переменится, хотя Анна
Петровна ужасно как моет за это выражение мою грешную головушку. Но, невзирая на твое хорошее
мнение о моих различных способностях, я становлюсь в тупик в некоторых вещах и, во-первых, в ответе к
тебе. Но сделай милость, не давай воли своему воображению и не делай общею моей неодолимой лени,
скромность моя и молчание в некоторых случаях могут быть вместе обвинителями и защитниками ее; я
тебе похвалюсь, что благодаря этой же лени я постояннее всех Амадисов1 и польских и русских, итак,
одна трудность перемены и переноски своей привязанности составляет мою добродетель, следовательно,
говорит Анна Петровна, немного стоит добродетель ваша! А она соблюдает молчание.-- <Керн:>
Молчание знак согласья.-- <Родзянко:> И справедливо. Скажи, пожалуй, что вздумалось тебе так клепать
на меня, за какие проказы? -- за какие шалости? -- но довольно, пора говорить о литературе с тобою,
нашим Корифеем. -- <Керн:> Ей-богу, он ничего не хочет и не намерен вам сказать! насилу упросила! -Если
б вы знали, чего мне это стоило! -- <Родзянко:> Самой безделки; придвинуть стул, дать перо и
бумагу и сказать: пишите.-- <Керн:> Да спросите, сколько раз повторить это должно было! -<Родзянко:>
Repetitia est mater studiorum {Повторение -- мать учения (лат.).}. Зачем не во всем требуют
уроков, а еще более повторений, жалуюсь тебе, как новому Оберону2, отсутствующий, ты имеешь гораздо
более влияния на ее, нежели я со всем моим присутствием, письмо твое меня гораздо более поддерживает,
нежели все мое красноречие.-- <Керн:> Je vous proteste qu'il n'est pas dans mes fors! {Уверяю вас, что он не
в плену у меня! (фр.)} -- <Родзянко:> А чья вина? -- вот теперь вздумала мириться с Ермолаем
Федоровичем, снова пришло остывшее давно желание иметь законных детей, и я пропал, тогда можно
было извиниться молодостию и неопытностию, а теперь чем? -- ради бога, будь посредником! -- <Керн:>
Ей-богу, я этих строк не читала! -- <Родзянко:> Но заставила их прочесть себе 10 раз.-- <Керн:> Право, не
10. -- <Родзянко:> А 9 -- еще солгал. Пусть так, тем-то Анна Петровна и очаровательнее, что, со всем
умом и чувствительностию [светской] образованной женщины, она изобилует такими детскими
хитростями -- но прощай, люблю тебя, и удивляюсь твоему гению, и восклицаю:
О, Пушкин, мот и расточитель
Даров поэзии святой
И молодежи удалой
Гиерофант и просветитель,
Любезных женщинам творец,
Певец [бр<одяг>] разбойников, Цыганов,
Безумцев, рыцарей, Русланов,
Скажи, чего ты не певец.
Моя поэма Чупка скончалась на тех отрывках, что я тебе читал, а две новые сатиры пошлю
вскорости напечатать.
Аркадий Родзянко.
Стр.1