НиколайМихайлович Карамзин
Речь, произнесенная на торжественном собрании Императорской Российской Академии 5 декабря
1818 года
Оригинал здесь -- http://dugward.ru/library/zolot/karamzin_rech.html
Милостивые государи!
Первым словом моим должна быть благодарность за честь, которой вы меня удостоили: честь
делить с вами труды полезные, в то время когда великий монарх новыми щедротами, излиянными на
Академию, даровал ей новые средства действовать с успехом для образования языка, для ободрения
талантов, для славы отечества. Цель важная и достойная ревности знаменитого общества, основанного
Екатериною Второю, утвержденного Александром Первым! Не здесь нужно доказывать пользу сих
благородных упражнений разума. Вы знаете, милостивые государи, что язык и словесность суть не
только способы, но и главные способы народного просвещения; что богатство языка есть богатство
мыслей; что он служит первым училищем для юной души, незаметно, но тем сильнее впечатлевая в ней
понятия, на коих основываются самые глубокомысленные науки; что сии науки занимают только
особенный, весьма немногочисленный класс людей; а словесность бывает достоянием всякого, кто имеет
душу; что успехи наук свидетельствуют вообще о превосходстве разума человеческого, успехи же языка
и словесности свидетельствуют о превосходстве народа, являя степень его образования, ум и
чувствительность к изящному.
Академия Российская ознаменовала самое начало бытия своего творением, важнейшим для
языка, необходимым для авторов, необходимым для всякого, кто желает предлагать мысли с ясностию,
кто желает понимать себя и других. Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех
феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев: наша, без сомнения, счастливая судьба во
всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость - мы зреем не веками, а десятилетиями. Италия,
Франция, Англия, Германия славились уже многими великими писателями, еще не имея Словаря: мы
имели церковные, духовные книги; имели стихотворцев, писателей, но только одного истинно
классического (Ломоносова), и представили систему языка, которая может равняться с знаменитыми
творениями Академии флорентийской и парижской. Екатерина Великая... Кто из нас и в самый цветущий
век Александра I может произносить имя ее без глубокого чувства любви и благодарности?.. Екатерина,
любя славу России, как собственную, и славу побед и мирную славу разума, приняла сей счастливый
плод трудов Академии с тем лестным благоволением, коим она умела награждать все достохвальное и
которое осталось для вас, милостивые государи, незабвенным, драгоценнейшим воспоминанием.
Утвердив значение слов, избавив писателей от многотрудных изысканий, недоумений, ошибок,
Академия предложила и систему правил для составления речи - творение не первое в сем роде, ибо
Ломоносов, дав нам образцы вдохновенной поэзии и сильного красноречия, дал и грамматику; но
академическая решит более вопросов, содержит в себе более основательных замечаний, которые служат
руководством для писателей.
Не имев участия в сих трудах, я только пользовался ими: следственно, могу хвалить их без
нарушения скромности и с чувством внутреннего удостоверения.
Но деятельность Академии при новых лестных знаках монаршего к ней внимания не должна ли,
если можно, удвоиться? Изданием Словаря и Грамматики заслужив нашу благодарность, Академия
заслужит, конечно, и благодарность потомства ревностным, неутомимым исправлением сих двух
главных для языка книг, всегда богатых, так сказать, белыми листами для дополнения, для перемен,
необходимых по естественному, беспрестанному движению живого слова к дальнейшему совершенству -
движению, которое пресекается только в языке мертвом. Сколько еще трудов ожидает вас, милостивые
государи! Выгодою или пользою всякого общества бывает свободное взаимное сообщение мыслей,
наблюдений, суд, возражения, утверждающие истину. Здесь нет личности, нет самолюбия: честь и слава
принадлежат всей Академии, не лицам особенным. Главным делом вашим было и будет систематическое
образование языка: непосредственное же его обогащение зависит от успехов общежития и словесности,
от дарования писателей, а дарования - единственно от судьбы и природы. Слова не изобретаются
академиями: они рождаются вместе с мыслями или в употреблении языка, или в произведениях таланта,
как счастливое вдохновение. Сии новые, мыслию одушевленные слова входят в язык самовластно,
украшают, обогащают его, без всякого ученого законодательства с нашей стороны: мы не даем, а
принимаем их. Самые правила языка не изобретаются, а в нем уже существуют: надобно только открыть
Стр.1