178 лов и оба персонажа выступают как бы теми утраченными, канувшими в Лету ориентирами нравственности и исконного знания. <...> Ирина изначально появляется на сцене как носитель древней культуры — с ее магическими ритуальными песнопениями и национальными одеяниями. <...> Хотя момент, когда она узнает, что Зилов женат, поистине страшен. <...> Она разражается диким воплем, переходящим в очередную национальную песнь — что-то вроде древнего трагического плача, ужасом пробирающего до костей. <...> Дима — единственный друг Зилова — в исполнении Амаду Мамадакова по-настоящему цельный, крепко сбитый мужской характер. <...> Он неспроста выступает наставником героя в охоте, демонстрируя спокойствие, железную выдержку и концентрацию. <...> И именно он — единственный человек, к которому Зилов по-настоящему прислушивается и кому доверяет, чувствуя в нем внутренний стержень и силу. <...> Закольцовывает композицию спектакля, как и в пьесе Вампилова, женская тема. <...> То ли старые ведьмы, то ли древнеримские парки, прядущие нити человеческих судеб, они первыми появляются на сцене и неотступными тенями присутствуют за спиной Зилова. <...> А в финале, пытаясь сдвинуть с места неподъемный “Запорожец”—этот спасительныйНоев ковчег, они разражаются стонами. <...> И невозможно вдохнуть жизнь в затонувший ковчег. <...> Виктория Канафеева Судьба играет человеком, а человек играет на кларнете “Старший сын” А. Вампилова <...> в “Театральном особняке” Как это важно, чтобы мечты сбывались! <...> Организатор и худрук московского творческого центра “Театральный особнякЪ” Леонид Краснов давным-давно мечтал сыграть кларнетиста-неудачника Сарафанова. <...> И вот наконец эта роль ему досталась — в поставленном в “Особняке” организатором и худруком московского театра “Чет-нечет” Александром Пономаревым спектакле по знаменитой пьесе Вампилова, в которой каждый персонаж мечтает о том, чтобы жизнь—или судьба — исполнила их явные и тайные мечты. <...> Вот как выстроил Александр Пономарев пространство <...>