Публицистика Г. Забежинский Бергсон и религия Франция торжественно и проникновенно отпраздновала столетний юбилей со дня рождения философа Анри Бергсона. <...> Анри Бергсон в своем завещании запретил опубликовывать ту часть философского, литературного и эпистолярного наследия, которую он сам не подготовил к .печати. <...> Соблюдая волю своего любимого учителя и друга, Жак Шевалье в течение восемнадцати лет не оглашал чрезвычайно интересных записей о своих беседах с Бергсоном. <...> Только теперь, после беседы с душеприказчиком и наследниками, которые с чистой совестью могши на это согласиться, так как Шевалье упомянут в завещании как один из философов, который имеет право защищать его доктрину, появилось то новое, что было первым импульсом для разработки нашей темы. <...> Однако то, что «Фигаро Литэрэр» может предложить своим квалифицированным читателям в презумпции, что основы бергсонизма им хорошо известны, мы не можем предложить не живущим во Франции читателям без попытки хотя бы бегло изложить квинтэссенцию этой философии; задуматься над творческой эволюцией, над духовной энергией, над тем, возможно ли, чтобы судьбы человечества .решались одним только искусственным нагромождением изменчивых и ложно толкуемых экономических факторов. <...> Недаром же Бергсон писал: «Д>галежтика — это то, что обеспечивает согласие нашей мысли с самой собой». <...> Разумеется, большой ошибкой было бы заключить отсюда, что только в этом и заключается новизна бергсонизма. <...> Это — только предисловие, объяснение простейшими (словами революционности его теорий: в эпоху, когда Бергсон выступил на арену (1889 г.), дух времени был настолько пропитан позитивизмом Тэна, интеллектуализмом Ренана, морализмом Канта, в особенности детерминизмом во всех его проявлениях, что учение Бергсона прозвучало во многих областях, как колокол освобождения, явилось как бы ключом от туго запертых догматиками «ворот царства». <...> Первый уже в 1867 году в 'своем отчете <...>