А. И. Герцен
БЫЛОЕ И ДУМЫ
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ (ОТРЫВКИ) (1865 - 1868)
<ГЛАВА 1>. БЕЗ СВЯЗИ
I. ШВЕЙЦАРСКИЕ ВИДЫ
[1]
Лет десять тому назад, идучи поздним зимним, холодным, сырым вечером по
Геймаркету, я натолкнулся на негра лет семнадцати; он был бос, без рубашки и
вообще больше раздет тропически, чем одет по-лондонски. Стуча зубами и дрожа
всем телом, он попросил у меня милостыни. Дня через два
встретил, а потом - еще и еще. Наконец, я вступил с ним в
говорил ломаным англо-испанским языком, но понять смысл его слов
я
опять
разговор. Он
было
его
не
трудно.
- Вы молоды, - сказал я ему, - крепки, что же вы не ищете работы?
- Никто не дает.
- Отчего?
- Нет никого знакомого, кто бы поручился.
- Да вы откуда?
- С корабля.
- С какого?
- С испанского. Меня капитан очень бил, я и ушел.
- Что вы делали на корабле?
- Все - платье чистил, посуду мыл, каюты прибирал.
- Что же вы намерены делать? (398)
- Не знаю.
- Да ведь вы умрете с холода и голода, по крайней мере наверно схватите
лихорадку.
- Что же мне делать? - говорил негр с отчаянием, глядя на меня и
всем телом от холода.
"Ну, - подумал я, - была не была - не первая глупость в жизни".
- Идите со мной, я вам дам угол и платье, вы будете чистить
комнаты, топить камины и останетесь, сколько хотите, если будете вести
порядком и тихо. Se no - no 2.
Негр запрыгал от радости.
В неделю он потолстел и весело работал за четырех. Так
прожил
полгода; потом, как-то вечером, явился перед моей дверью, постоял
он
молча
с
и
потом сказал мне:
- Я к вам пришел проститься.
- Как так?
- Теперь довольно, я пойду.
- Вас кто-нибудь обидел?
- Помилуйте, я всеми доволен.
- Так куда же вы?
- На какой-нибудь корабль.
- Зачем?
- Очень соскучился, не могу, я сделаю беду, если останусь, мне надобно
море. Я поезжу и опять приеду, а теперь довольно.
Я сделал опыт остановить его, дня три он подождал и во
второй
объявил, что это сверх сил его, что он должен уйти, что теперь довольно.
Это было весной. Осенью он явился ко мне снова тропически
опять его одел; но он вскоре наделал разных пакостей, даже
убить, и я был вынужден его прогнать.
Последнее к делу не идет, а идет к делу то, что я совершенно
ни
странным. Поверхностная рассеянность дороги не мешает. (399)
Есть люди, предпочитающие отъезжать внутренно: кто при помощи
фантазии и отвлекаемости от окружающего - на это надобно особое
близкое к гениальности и безумию, - кто при помощи опиума или
и
раз
раздетый, я
грозил
воззрение негра. Долго живши на одном месте и -в одной колее, я чувствую,
что на некоторое время довольно, что надобно освежиться другими
и физиономиями... и с тем вместе взойти в себя, как бы это
помазание,
алкоголя.
Русские, например, пьют запоем неделю-другую, потом возвращаются ко дворам и
делам. Я предпочитаю передвижение всего тела передвижению мозга
кружение
по свету - кружению, головы.
Может, оттого, что у меня похмелье тяжело.
Так рассуждал я 4 октября 1866 в небольшой комнате дрянной гостиницы на
берегу Невшательского озера, в которой чувствовал себя как дома, как будто в
ней жил всю жизнь.
С летами странно развивается потребность одиночества
и, главное,
тишины... Па дворе было довольно тепло, я отворил окно... Все спало глубоким
сном, и город, и озеро, и причаленная барка, едва-едва дышавшая, что было
слышно по небольшому скрыпу и видно по легкому уклонению мачты, никак не
попадавшей в линию равновесия и переходившей ее то направо, то налево...
...Знать, что никто вас не ждет, никто к вам не взойдет, что вы
можете
делать что хотите, умереть, пожалуй... и никто не помешает, никому нет
дела... разом страшно и хорошо. Я решительно начинаю дичать и .иногда жалею,
что не нахожу сил принять светскую схиму.
Только в одиночестве человек может работать во всю силу своей
Воля располагать временем и отсутствие неминуемых перерывов - великое
могуты.
дело.
Сделалось скучно, устал человек - он берет шляпу и сам ищет людей и отдыхает
с ними. Стоит ему выйти на улицу - вечная каскада лиц несется, нескончаемая,
меняющаяся, неизменная, с своей искрящейся радугой и седой пеной, шумом и
гулом. На этот водопад вы смотрите как художник. Смотрите на него, как на
выставку, именно потому, что не имеете практического отношения. Все вам
постороннее, и ни от кого ничего не надобно.
На другой день я встал ранехонько и уже в одиннадцать часов
проголодался, что отправился завтракать в большой отель, куда меня с
до
вечера
не пустили за неимением места. В столовой сидел англича(400)нин с своей
женой, закрывшись от нее листом "Теймса", и француз лет тридцати - из новых,
теперь слагающихся типов - толстый, рыхлый, белый, белокурый, мягко-жирный,
- он, казалось, готов был расплыться, как желе в теплой комнате, если б
меня
разделяю
горизонтами
казалось
сильной
у
дрожа
меня
себя
того
Стр.1