Наталья Тамручи МЕДИЦИНА И ВЛАСТЬ∗ В 1917 г. большевикам досталось в наследство великолепно организованное профессиональное сообщество с присущими ему менталитетом, уровнем образования, культурными запросами и непоколебимыми этическими правилами. <...> Октябрьский переворот мало что изменил в привычках этих людей. <...> Иначе говоря, медицину первых постреволюционных лет «советской» назвать можно очень условно, в действительности она таковой еще не успела стать. <...> Это касалось не только менталитета, но и институциональных форм: до конца 20-х годов все еще сохранялись частные лечебницы. <...> В 20-е годы болезнь не считалась постыдным фактом. <...> Физический и даже умственный дефект еще не стал, как позже, скрываемым от глаз пороком. <...> Среди партийной верхушки, прошедшей огонь и воду, болезнь, видимо, считалась признаком революционного горения, испепеляющего тело человека, и никак не могла помешать революционной карьере. <...> Статистику заболеваемости не только не пытались утаивать, но всеми силами стремились выявить и взять на учет все явные и скрытые недуги общества. <...> К врачам у большевиков было особое отношение. <...> Депортация «антисоветской интеллигенции» практически не коснулась самих врачей. <...> Все прочие были всего лишь профессионалы в своей об∗ Тамручи Н. <...> – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2013/122/ 239 Наталья Тамручи ласти, и в них пребывавшая в разрухе страна практически перестала нуждаться. <...> Врачи же «заведовали жизнью и смертью, и в этом смысле их власть казалась не менее внушительной, чем власть человека с наганом». <...> Профессия врача могла защитить от расстрела (кажется, лишь в 1937 г. это табу перестало действовать и врачей стали расстреливать наряду с остальными). <...> Связям столичных врачей в правительственных кругах могли бы позавидовать даже артисты. <...> Врачи способны были добиться от своих высокопоставленных пациентов большего, чем иные просители. <...> Медицина была последним островком гуманности, она еще сохраняла верность человеческим <...>