ОПЫТ АНДРЕ МАЛЬРО – ПИСАТЕЛЯ И МИНИСТРА* Ни один из романистов ХХ в. не был так увлечен историей МЕЖДУ ТРАДИЦИЕЙ И ЭКСПЕРИМЕНТОМ: развития искусства – от давних, дохристианских, цивилизаций до современности, – как Андре Мальро. <...> Он оставил потомству множество книг-размышлений о самой природе культуры. <...> Считается, что в 1920–1930-е годы Андре Мальро был только писателем, а после Второй мировой войны посвятил себя искусствоведению, углубленному изучению истории цивилизаций и культур разных эпох и континентов. <...> Между традицией и экспериментом: Опыт Андре Мальро – писателя и министра. <...> – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/voplit/ 2013/5/13b.html 164 Между традицией и экспериментом Первые контакты Андре Мальро с советской культурой как раз совпали с началом дебатов вокруг термина «социалистический реализм». <...> Знакомился он и с образами киноряда, давал довольно прозорливые оценки и завоеваниям кинематографа, рожденного в СССР, и опасностям, которые его подстерегают. <...> Мальро чаще употребляет сочетание «поэтические открытия», чем «открытия реализма». <...> На Первом съезде советских писателей Мальро подхватил ставшую на съезде модной формулу об «инженерах человеческих душ». <...> «Стремление подчинить вновь возникающее произведение традиции – явное недоразумение». <...> Произведения искусства – «не мебель, не перепись имущества после смерти». <...> Для Мальро «встреча» традиции с меняющимся климатом ХХ в. облегчается тем, что сама традиция, по его мнению, – это цепь изменений, новаций. <...> «Убеждающая сила произведения – не в его универсальности, а в том, что отличает его от предшествующих творений. <...> <.> Сила воздействия художественного произведения – в его значимом отличии; всякое произведение рождается как исключение. <...> Современники, сетует Мальро, остаются равнодушными к тем далеким шедеврам, а формируя собственный художественный язык, нередко предпочитают для своих новейших конструкций tabula rasa. <...> Новые веяния, принесенные ХХ в., Андре Мальро <...>