На материале эпистолярного наследия мыслителя (прежде всего его переписки с Л.Н. Толстым и В.В. Розановым) исследуются формы осознания и разрешения проблемы одиночества как поиска выхода к собеседнику, читателю, ученику. <...> Уединение1 207 Е.Н. Мотовникова Одиночество бывает разным и в неоднородных сферах жизни человека может сказываться по-разному. <...> Николай Николаевич Страхов учился в столичных университетах и поддерживал отношения с однокашниками; преподавал восемь лет в гимназии и выслужил чин действительного статского советника и пенсию в Императорской публичной библиотеке и Ученом комитете Министерства народного просвещения; был постоянным автором и литературным сотрудником в нескольких журнальных редакциях Петербурга и Москвы; посещал музыкальные и художественные мероприятия, публичные лекции, «вторники Милюкова», «пятницы Полонского», принимал гостей на собственных «средах»; ездил за границу, неделями и месяцами гостил у родственников и друзей, вел обширную переписку… <...> Скорее можно говорить о слишком широком круге интенсивного общения, в который был включен этот энциклопедист-книгочей – не зря Страхов признавался в письме, извиняясь за редкие и короткие ответы на пространные послания своего молодого адресата: «… <...> Проблема эта хорошо знакома всем пишущим, истоки ее объективны и неустранимы, поэтому Страхов пользовался здесь одной меркой в отношении себя и, например, своего великого друга, Л.Н. Толстого: «Л. <...> Сосредоточенность необходима безусловно, но тем не менее Страхов извинялся и за себя, и за Толстого и говорил о поглощенности собой именно как о недостатке, потому что здесь речь идет об отношениях уже не просто с кругом людей знакомых, социальных «ближ208 Одиночество мыслителя: Классика или маргиналия? них», но о самых близких, интимных привязанностях, отдаление от которых влечет личностно опасное интимное, эмоциональное одиночество. <...> Особенно важны здесь бывшие не известными <...>