Я знал, что мой друг Сергей Герасимович Микаэлян не то что «был на вой не», а воевал — оттопал зимой сорок первого от Москвы до ЙошкарОлы на формирование, потом лежал и зимой, и летом в окопах под минами и бомба ми, ходил в атаку, был дважды ранен, хлебнул, как говорится, солдатской каши полным черпаком. <...> Узнает, сколько граммов водки остается в «наркомовских» ста граммах, пока они дойдут до передовой. <...> Когда я читал еще безымянную рукопись Сергея Герасимовича, не переста вал ловить себя на мысли о том, что читаю не произведение народного артис Сергей Герасимович Микаэлян — советский и российский режиссер театра и кино. <...> НЕВА 2’2015 90 / Проза и поэзия та, лауреата, режиссера и сценариста любимых зрителями фильмов, а запис ки солдата, только что вернувшегося из госпиталя домой, в Москву, в Сверч ков переулок у Покровских ворот, и бросившегося к столу, к листу бумаги, чтобы потом не пришлось ничего придумывать. <...> Но сегодня, когда один за другим уходят очевидцы Великой Отечественной, за хотелось рассказать о забытой ее странице, к которой имею прямое отношение: — о незаметных тружениках войны, о тех, кто честно служил, но не участвовал в великих битвах, не воевал в знаменательных сражениях, не стоял насмерть на последних рубежах, не совершил ни одного героического поступка, ни одного подвига; — о тех, кто погиб в первом же бою, кто не добежал до окопа врага, кто не успел ни разу выстрелить, кто даже не увидел фашиста; — кто погиб ненужной, случайной смертью, наступив на мину, или от шальной пули, или утонув при переправе, или по дороге на фронт под бомбежкой; — на кого не пришла похоронка, о ком годами не было извещения о «без вести пропавшем», о тех, чьи тела остались лежать незахороненными, чьи имена вообще исчезли из списков погибших, будто И не было их на свете. <...> Она, сильная, мужественная женщина, приняла известие о призыве в армию с достоинством, без единого вздоха, тем более сле зинки. <...> Фор мировали <...>