Библиотековедение БВ Театр и литература: неповторимые образы и интонации Кажется, никогда я еще не сочинял передовицу для серьезного журнала (а я отношу журнал «Библиотековедение» к серьезным журналам, которые большинство актеров, в силу несерьезности нашей профессии, еще не освоили). <...> Может быть, в таком случае было бы уместно в Год культуры сказать несколько слов о том, как соотносятся литература, которую я всю жизнь любил и люблю, и театр, которым я больше полувека профессионально занимаюсь. <...> Театр «Современник», который возник в середине 1950-х гг. как одно из последствий смерти вождя народов, обязан своим рождением драматургу Виктору Розову. <...> Именно его пьесой «Летят журавли» мы открыли театр-студию, и это был глоток свежего воздуха для всего нашего театра. <...> Потом мне пришлось сыграть юношу Олега в пьесе, которая называлась «В поисках радости» и в фильме (его снял замечательный режиссер Анатолий Эфрос вместе с Георгием Натансоном), который назывался «Шумный день». <...> Виктор Розов почувствовал перемену времени и выразил это через человека, через душу подростка, который еще не успел притерпеться к фальши. <...> Он, как и Розов, прошел войну и принес в наше искусство неповторимую интонацию. <...> «Назначение», «Старшая сестра», а потом, позднее, его же пьесы, которые начал ставить новый московский театр, именуемый с тех давних времен «Табакеркой». <...> И в это же время наш театр сблизился еще с одним автором, которого я почитаю как одного из классиков русской драматургии второй половины ХХ века. <...> Я играл в его пьесах в «Современнике», я играл его пьесы в «Табакерке» на улице Чаплыгина. <...> «Двадцать минут с ангелом», «Утиная охота», «Старший сын» — полагаю, что эти пьесы стали частью не просто «хорошей советской литературы», но частью большой русской литературы. <...> И дадут жизнь новым поколениям актеров, как они подарили жизнь актерскому племени, к которому я принадлежу. <...> Я назвал трех писателей, которые во многом определили <...>