Сергей Морейно Жизнь в преддверии времени В преддверии текста Это текст об Улдисе Берзиньше. <...> Вернее, дополненный обратный автоперевод с авторизованного перевода, сделан ного Ингмарой Балоде с моего написанного на четверть полатышски и на три чет верти порусски текста о монографии филолога Мариана Рыжего — он же поэт Марис Салейс — об Улдисе Берзиньше: («Улдис Берзиньш. <...> Но не встану же я из за пиршественного стола богов и не нагнусь подбирать крошки! <...> Совсем небольшая монография — в этом есть скромное достоинство и обаяние адекватности, поскольку стихи У. <...> Прежде чем начать, позволю себе поблагодарить автора и героя — за то, что дали нам возможность присесть к «пиршественному столу богов». <...> Берзиньш не пишет самые красивые стихи в латышской литературе. <...> Здесь и рядом все написано так, что на память отчего то приходит стихотворение Яниса Рокпелниса «Детство сетчатки и ветер»: «…поце луй растворен во времени и пространстве, еще не уточненный ничьими губами, жарко горящий спросонок». <...> Салейс упоминает Рокпелниса только в связи с жизненными коллизиями Берзиньша. <...> Марис Салейс идеально знает и чувствует текст Берзиньша, умеет видеть мир его глазами, что важнее, чем просто любить. <...> Жизнь Улдиса Берзиньша — это обретение, «путем Текста», некоего Пространства до на ступления Времени. <...> Пробую представить себе реку времени, по которой плывет Улдис. <...> В ожидании отца (и времени) течет жизнь Улдиса. <...> Именно пространство Улдиса Берзиньша непредставимо вне времени (в отличие от пространства Яниса Рокпелниса), а не наоборот. <...> Спекуляция, конечно, но почему бы и нет: Берзиньш = пространство, Куннос = время, Рокпелнис = «тень птицы» (первая книга Я. <...> Ингмара Балоде в частной беседе: «Он пишет так, как если бы только что вынырнул из мирового океана». <...> В поэзии Улдиса Берзиньша часто возникают Зима (Ziema) и Зиемелис (Ziemelis), он же Северный ветер — в качестве проверки на прочность, духовного испытания. <...> Зима — период возмужания <...>