52 ПОЛИТИКА Андрей Безруков* Какое нам дело до будущего Какое нам дело до будущего Будет ли Россия среди выигравших или проигравших в завтрашнем мире, зависит от того, сможем ли мы изменить наше отношение к долгосрочному планированию. <...> И к будущему вообще ПЛАНИРОВАНИЕ С ледующие двадцать лет будут годами передела мира. <...> Способность России быстро адаптироваться к новым глобальным правилам игры и создать качественно новую экономику станет важнейшим фактором ее успеха. <...> Привычка к выживанию подорвала интерес россиян к будущему и способность страны к постановке больших перспективных задач. <...> «Нужны чувствительные антенны и хороший радар» Если послушать тех, на ком лежит ответственность за конкурентоспособность страны, то трудно уйти от ощущения, что у них нет стратегии, нет видения того, как Россия перейдет из пункта А — от позиции региональной державы со стагнирующей сырьевой экономикой в пункт Б — к позиции одного из наиболее влиятельных мировых игроков будущего, способного обеспечить постоянно растущее благосостояние своих граждан. <...> От коридоров министерств до курилок слышно одно и то же: «Ничего не могу планировать, не вижу перспективы, непонятно, куда мы идем». <...> Наши управленческие элиты с начала 1990-х росли с пониманием того, что Россия должна была стать частью западного Э К С П Е РТ № 21 23 – 29 МАЯ 20 16 ИГОРЬ ШАПОШНИКОВ ПЛАНИРОВАНИЕ мира и вписаться в его логику развития. <...> Если быть частью мирового рынка и «расти с рынком», то независимая от Запада стратегия развития России теряет смысл. <...> То есть если государство снимает с себя функцию целеполагания, то нет смысла и в стратегическом планировании. <...> Запрос на долгосрочное планирование появляется тогда, когда необходим опережающий рост. <...> Все примеры такого роста — от французских Trente Glorieuses («славного тридцатилетия» 1946–1975 годов) до взрывного развития Японии в 1950–1960-х, «азиатских тигров» в 1980– 1990-х и Китая в 1980–2000-х — стали результатом целевых программ <...>