(Серия «Проблемы общественной трансформации в странах Восточной Европы и России») <...> Самое поразительное в рецензируемом сборнике статей то, что, по сути, он дает на поставленный выше вопрос совершенно однозначный ответ, не ставя под сомнение существование крестьянства — лишь возможность его сохранения в качестве особой социально-экономической и социально-демографической категории в будущем. <...> Это тем более удивительно для работы, вышедшей в России, потому что с конца 1980-х гг. в отечественном обществоведении постоянно ведутся дискуссии о том, сохранилось ли вообще крестьянство в современном обществе; имеет ли смысл говорить о сельском хозяйстве вообще — не следует ли сменить традиционные номинации «крестьянин» и «сельское хозяйство» на «сельхозпроизводитель и сельский житель» и «сельские территории»; насколько сильны позиции «крестьяноведов и фермероведов», особенно в их научной [см., напр. <...> : 5] и литературной ипостасях (в России существует мощная художественная традиция описания крестьянской жизни [см., напр. <...> : 6], по материалам которых можно, например, воссоздать историю российского и советского крестьянства с дореволюционного времени до наших дней на примере жизни отдельно взятой деревни. <...> Целый ряд про173 Вестник РУДН, серия Социология, октябрь 2015, том 15, № 4 блем, которые на протяжении нескольких (и не только постсоветских) десятилетий волнуют отечественных ученых, в сборнике просматриваются лишь в формате однозначных констатаций, а потому не могут не вызвать у читателя вопроса, почему именно на таких позициях стоят авторы книги. <...> Наиболее яркая подобная констатация заключается в том, что в странах Восточноевропейского региона существовало (в советскую их бытность аграрными или аграрно-индустриальными обществами) и сохраняется поныне и на просматриваемую историческую перспективу крестьянство — как особый социальный класс с собственным жизненным «укладом, отличным от городских <...>