Федор Михайлович Достоевский. Бедные люди
Ох уж эти мне сказочники! Нет чтобы написать что-нибудь полезное,
приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают!.. Вот уж
запретил бы им писать! Ну, на что
это похоже: читаешь...
невольно
задумываешься,а там всякая дребедень и пойдет в голову; право бы, запретил
им писать; так-таки просто вовсе бы запретил.
Кн. В. Ф. Одоевский
Апреля 6.
Бесценная моя Варвара Алексеевна!
Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив, донельзя счастлив! Вы хоть
раз в жизни, упрямица, меня послушались. Вечером, часов в восемь, просыпаюсь
(вы знаете, маточка, что я часочек-другой люблю поспать после должности),
свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю
глаза, - право, у меня сердце вот так и запрыгало! Так вы-таки поняли, чего
мне хотелось, чего сердчишку моему хотелось! Вижу, уголочек занавески у окна
вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином, точнехонько так, как я вам
тогда намекал; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна,
что и вы ко мне из комнатки вашей смотрели, что и вы обо мне думали. И как
же мне досадно было, голубчик мой, что миловидного личика-то вашего я не мог
разглядеть хорошенько! Было время, когда и мы светло видели, маточка. Не
радость старость, родная моя! Вот и теперь все как-то рябит в глазах; чуть
поработаешь вечером, попишешь что-нибудь, наутро и глаза раскраснеются, и
слезы текут так, что даже совестно перед чужими бывает. Однако же в
воображении моем так и засветлела ваша улыбочка, ангельчик, ваша добренькая,
приветливая улыбочка; и на сердце моем было точно такое ощущение, как тогда,
как я поцеловал вас, Варенька, - помните ли, ангельчик? Знаете ли, голубчик
мой, мне даже показалось, что вы там мне пальчиком погрозили? Так ли,
шалунья? Непременно вы это все опишите подробнее в вашем письме.
Ну, а какова наша придумочка насчет занавески вашей, Варенька? Премило,
не правда ли? Сижу ли за работой, ложусь ли спать, просыпаюсь ли, уж знаю,
что и вы там обо мне думаете, меня помните, да и сами-то здоровы и веселы.
Опустите занавеску - значит, прощайте, Макар Алексеевич, спать пора!
Подымете - значит, с добрым утром, Макар Алексеевич, каково-то вы спали,
или: каково-то вы в вашем здоровье, Макар Алексеевич? Что же до меня
касается, то я, слава творцу, здорова и
благополучна! Видите ли, душечка
моя, как это ловко придумано; и писем не нужно! Хитро, не правда ли? А ведь
придумочка-то моя! А что, каков я на эти дела, Варвара Алексеевна?
Доложу я вам, маточка моя, Варвара Алексеевна, что спал я сию ночь
добрым порядком, вопреки ожиданий, чем и весьма доволен; хотя на новых
квартирах, с новоселья, и всегда как-то не спится; все что-то так, да не
так! Встал я сегодня таким ясным соколом - любо-весело! Что это какое утро
сегодня хорошее, маточка! У нас растворили окошко; солнышко светит, птички
чирикают, воздух дышит весенними ароматами, и вся природа оживляется - ну, и
остальное там все было тоже соответственное; все в порядке, по-весеннему. Я
даже и помечтал сегодня довольно приятно, и все об вас были мечтания мои,
Варенька. Сравнил я вас с птичкой небесной, на утеху людям и для украшения
природы созданной. Тут же подумал я, Варенька, что и мы, люди, живущие в
заботе и треволнении, должны тоже завидовать беззаботному и невинному
счастию небесных птиц, - ну, и остальное все такое же, сему же подобное; то
есть я все такие сравнения отдаленные делал. У меня там книжка есть одна,
Варенька, так в ней то же самое, все такое же весьма подробно описано. Я к
тому пишу, что ведь разные бывают мечтания, маточка. А вот теперь весна, так
и мысли все такие приятные, острые, затейливые, и мечтания приходят нежные;
все в розовом цвете. Я к тому и написал это все; а впрочем, я это все взял
из книжки. Там сочинитель обнаруживает такое же желание в стишках и пишет -
Зачем я не птица, не хищная птица!
Ну и т. д. Там и еще есть разные мысли, да бог с ними! А вот куда это
вы утром ходили сегодня, Варвара Алексеевна? Я еще и в должность не
сбирался, а вы, уж подлинно как пташка весенняя, порхнули из комнаты и по
двору прошли такая веселенькая. Как мне-то было весело, на вас глядя! Ах,
Варенька, Варенька! вы не грустите; слезами горю помочь нельзя; это я знаю,
Стр.1