Н. А. Добролюбов
Внутреннее обозрение
Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех томах
М., "Художественная литература", 1987
Том третий. Статьи и рецензии 1860-1861. Из "Свистка". Из лирики
Примечания Е. Буртиной
OCR Бычков М. Н.
Исполняя наше прошлогоднее обещание, мы открываем с этой книжки нашего журнала
постоянную хронику внутренней жизни нашего отечества1. Считаем нелишним сказать в самом начале
несколько слов о том, как мы понимаем это дело.
Нам придется сообщать во внутреннем обозрении известия самые разнообразные и нередко даже
противоположные друг другу по своему характеру. Сведения об отрадных начинаниях и печальных
явлениях быта, светлых надеждах и горьких разочарованиях, высоких стремлениях и низких поступках -все
это, без сомнения, будет пестрить нашу хронику и отчасти видоизменять ее характер. Подобная
пестрота неизбежна по условиям самой жизни нашей, складывающейся так неровно и так еще плохо
установившейся. Но при некотором внимании читатель найдет общую нить, связывающую различные
факты общественной жизни гораздо легче, нежели кажется на первый взгляд. Для этого нужно только
приучить себя к строгому различению дел от слов, фактов от предположений, живых явлений быта от
мертвых, не перешедших еще в жизнь законоположений. Рассматривая однородные факты жизни, мы не
найдем в них действительного противоречия, потому что все они развиваются один из другого по
известным законам и в известном направлении. Но огромные противоречия встретим мы на каждом шагу,
если вздумаем причислять к действительным фактам народной жизни и все те предположения и планы,
которые выработываются в головах нескольких лиц и потом являются на бумаге. Эти бумажные,
литературные факты постоянно представляют нам картину, далекую от действительной жизни, и в нихто,
или, лучше сказать,-- в излишнем доверии к ним заключается главная причина той запутанности,
которую находим мы в большей части взглядов на современные события. Все ожило, проснулось, все идет
вперед, и в то же время все спит, молчит, остается в неподвижной апатии; все зреет, зреет не по дням, а по
часам, зреет уже несколько лет, и вдруг слышится торжественный голос, что все не созрело2, и сотни
взрослых людей безмолвно и кротко выслушивают этот голос и через несколько дней бегут поучаться и
дозревать на лекции строгого ученого, столь бесцеремонно аттестовавшего их3. Все освещено, настал
полный рассвет в нашей общественной жизни, во все уголки свет пробрался, вот уже года три тому назад,
по газетным сведениям; и между тем что год, то больше открывается темных уголков, в которых делаются
вещи неслыханные и невообразимые, и бывалые люди говорят, что таких уголков и теперь осталось еще
много, так много, что если открытые углы "стократ умножить миллионом" и дерзнуть сравнить с
неоткрытыми, так и то -Лишь
будет точкою одною...4
Все это чрезвычайно запутывает суждения о современном положении русского общества. Мы
видим, что все движется, строится, ломается, опять строится, украшается, переделывается, и остаемся
нередко в полном недоумении относительно смысла всех этих построек. На наших глазах одна стена дома
сламывается, другая штукатурится, на третьей прибито объявление, что "сей дом продается", а внутри
разводится оранжерея. Подходя то с одной, то с другой стороны, мы строим различные предположения и
стараемся вывести что-нибудь из переделок, совершающихся перед нами. Само собою разумеется, что
нам редко удается сделать правильный и умный вывод. Дело в том, что переделки в доме
свидетельствуют о вкусе и потребностях хозяина и жильцов, но не показывают степени прочности,
удобства и ценности самого дома. Так точно и в наблюдениях над русской жизнью -- изменения и
Стр.1