В. И. Даль
Бедовик
Русские повести XIX века 20--30-х годов. Том второй
М.,--Л., ГИХЛ, 1950
Подготовка текста, вступительная статья и примечания профессора Б. С. Мейлаха
OCR Бычков М. Н.
ГЛАВА I
Евсей Стахеевич еще не думает ехать в столицу
В одном из губернских городов наших, положим хоть в Малинове, настало воскресенье; Евсей
Стахеевич Лиров, благовидный, хотя и не слишком ловкий молодой человек, а по чину и званию своему
птица невысокого полета, отстояв в пятиглавом соборе обедню, пустился, по неизменному местному
обычаю, в объезд по всем лакейским и передним, поехал развозить карточки за собственноручною
подписью своею и расписываться у начальников и старших на засаленном листе бумажки.
Евсей Стахеевич вырос в уезде, а ныне, и то недавно только, попал в губернский город; поэтому
он и привык уже сызмала ко всем обрядам и обычаям, вошедшим в губерниях и уездах наших в законную
силу; но Евсей при всем том никак не мог помириться с этими заповедными объездами, к которым
необходимо было приступать снова каждый воскресный и табельный день, то есть до 75-ти раз в году,
если не более. Он свято исполнял этот обряд; но каждый праздник, доставая белый воротничок и
воскресную жилетку, пускался снова в рассуждения о бесполезности этого тунеядного обычая.
Евсея Стахеевича беспокоило при этом всего более то, что он не видел этому делу никакого
отрадного конца: это бездонная бочка Данаид -- и только; даже детям и внукам нашим не будет легче от
наших объездов с почтением: мы их работы не переработаем, а им придется начинать, на свой пай,
сызнова. Не успел покончить сегодня, отдохнуть день, другой, поработать -- принимайся опять за то же, и
так до скончания века. "А кто поблагодарит меня за это, -- думал Евсей Стахеевич, -- кому от визитов
моих легче и теплее? Ни посетителю, ни посещаемому, ни гостю, ни хозяину; а между тем нельзя и
отстать. Я сам намедни слышал, как прокурор наш, например, попенял очень недвусмысленно одному из
подчиненных своих за невнимательность эту по службе: "Вы, сударь, -- сказал прокурор, -- с супругою
своею под ручку разгуливаете, это мы видим; а начальства своего по воскресеньям не уважаете"... Что же
тут станешь делать? Поедешь поневоле".
Так рассуждая, Лиров побывал уже у губернатора, вице-губернатора, у начальника своего,
председателя гражданской палаты, и был на пути к председателю уголовной. Привычные поездки эти,
ответы: у себя, принимают, или: выехали-с, не принимают, а затем столь выразительное шарканье, думное
молчание или замысловатый разговор о погоде, поворот налево кругом или молчаливая отдача в
лакейской своего доброго имени -- все это нисколько не мешало Евсею Стахеевичу продолжать
рассуждать про себя, тем более что он был мастер своего дела, не визитов то есть, а мыслей и думы. Он
продолжал круговую по целому городу и продолжал себе думать, не занимаясь мыслями ни на одном
пороге.
"И как это глупо, бестолково, -- так думалось ему, -- ну пусть бы уже раза два, три в году, коли это
необходимо, коли ведет к чему-нибудь, а то -- каждое воскресенье, каждый божий праздник".
"Всякому, без сомнения, глупость эта надоела не меньше моего, а каждый связан и опутан этими
тенетами и пеленками условных приличий; спрашиваю, можно ли принять с повального согласия общее
правило и постановление, которое всем вообще в тягость и никому не приносит пользы? Когда, бывало,
учитель сек нас в уездном училище, то уверял всегда и приговаривал во все время секуши: "Не я бью, сам
себя бьешь". То же самое хочется мне и теперь высказать иногда хозяину, к которому случится приехать
не во-время. Он морщится, и я морщусь, -- а между тем, как быть? Коли пойду наперекор обычаям и
заведениям, я же буду виноват, потому что по службе нашему брату нет отговорок. И пусть бы еще наш
брат, мелочь ездила к начальникам с почтением да на поклон, чтобы на глаза показаться, чтобы не
сказали: "Вы по воскресеньям не уважаете начальства", а то нет, и друг к другу, и к равным себе, и к
Стр.1