ПАВЛА ФЛОРЕНСКОГО** Задача настоящей статьи — выявить особенности употребления П.А. Флоренским терминов «идея» и «личность» в их взаимосвязи и на этой основе ответить на вопрос, в каком смысле он может быть охарактеризован как «платоник» и в каком — как «персоналист». <...> Итоговый вывод: Флоренский строит на основе платонизма развернутую теорию личности с тенденцией ко всеохватности, но, тем не менее, философом-персоналистом признан быть не может, поскольку центральной философской темой для него является главная тема платонизма — идея-форма и ее воплощение, а не личностность как таковая; однако, поскольку он склонен понимать воплощенные идеи-формы как личности, его платонизм может быть охарактеризован как «персоналистический». <...> Платонизм и персонализм часто противопоставляют друг другу. <...> Для Флоренского персонализм развивает и уточняет позицию Платона, а не противостоит ей. <...> И это не столь уж удивительно, ведь * Шапошников Владислав Алексеевич — кандидат философских наук, доцент кафедры философии естественных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел. <...> Так понятый платоновский эйдос — это символ [П.А. Флоренский, 1992, с. <...> 152—159], а символ символов (Символ, с большой буквы) для Флоренского есть Христос [П.А.Флоренский, 2004а, с. <...> Если Флоренского и нельзя в полной мере считать философомперсоналистом, то следует все же принять всерьез тот вывод, к которому он подводит читателя в самой «персоналистской» своей книге — в «Столпе и утверждении Истины» (1908—1914): для познающего разума, который возрожден действием Духа Святого в Церкви, нет вещей, но есть только личности1. <...> Если корни этого движения в основном немецкие2, то наиболее заметные плоды вызрели в американской и французской традициях. <...> В США оно связано в первую очередь с именем Бордена Паркера Боуна (Borden Parker Bowne) и основанной им бостонской школы, а также с журналом «The Personalist», во Франции — с Шарлем Ренувье (Charles Renouvier), а затем с Эммануэлем <...>