Хеифец БОЧКА МЕДУ И ЛОЖКА ДЕГТЮ Передо мною ~ два стихотворных сборника: "Цветенье трав" Валентины Синкевич и "Автограф" Игоря Чиннова. <...> Ведь есть в обеих книгах настоящая поэзия. <...> Только загорожена она, словно чащей, проходными стихами, позвякивающими словами, словно мелочью в кармане. <...> Как на следы, натыкаешься в этой чаще на удачные строчки, и идешь по этим следам в глубь книг, и находишь в них, в конце концов, то, ради чего их стоило писать и стоит прочитать. <...> Б целом в первых десяти-пятнадцати стихотворениях сборника Чинков а "Современный человек Изображен довольно верно" — тот избыток информации обо всем на свете, который сыплется на него, как из рога изобилия, он не в силах усвоить — ни душевно, ни умственно, ни нравственно. <...> На бремя непосильных вопросов, взваленных на него современностью, он только и может ответить бессмысленными шуточками да залихватскими словесными сальтомортале: То то, то другое, то то, то другое, А хочется озера, сосен, покоя. (с. <...> Не нарушает тишины Закат китай с к о-желтоватый И ветки голубой сосны Бескрылые, пол у крылаты. <...> На синем запечатлены Две неподвижные ракиты И тень сапфирная волны Лежит у лодки позабытой, . (с. <...> 53) 283 В пейзажных стихах Чинное а живописность доведена порой до такой отточенности, что они воспринимаются не столько как поэзия, сколько как живопись. <...> В памяти остаются не столько слова, сколько тончайшие переливы цвета. <...> Как у каждого настоящего живописца, у него есть любимая гамма цветов: сочетания желтого и серого, палевый, сизый, синий: Серели, желтели развалины. <...> Под узловатой веткой угловато Серела цапля, тонкая, на страже. <...> Пейзажная лирика естественно, без натуги, переходит, переливается в философскую, реалистический пейзаж, вспыхивая неожиданной гранью, перевоплощается в сюрреалистический, живопись оказывается в то же время и звукописью — особенно в стихотворении "Огромная лазурь Айя-Софии": Огромная лазурь Айн-Софии! <...> 56) Характерно, что и грубость ничуть не <...>