Ада НАЙДЕНОВИЧ РОДНАЯ ПОЧВА В третий раз пытаюсь дочитать «Лето Господне» Ивана Шмелева. <...> Со страданием, со счастьем отстраняюсь от книги, книги необыкновенной, не сравнимой ни с чем. <...> Значение этой книги для людей, утративших родину (живущих в СССР и вне его), трагично и спасительно. <...> Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь Небесный Исходил, благословляя. <...> В ушах стоит перезвон Масленицы, свечение Рождества, катание пасхальных яиц, смотрины, крестины, радостные воистину посты, естественный, натуральный труд. <...> Они не речисты, не словоохотливы, слова редки, как живая роса (хорошего всегда понемножку). <...> Вот солдат Махоров, потрясенный гибельным увечьем 143 ГРАНИ любимого хозяина-работодателя, инвалид на одной ноге, приполз с лечебным советом: «— Кажинный-то день окачиваться студеной водой в банях, тазов по сту. всякую болесть выгонит, уж до-знано! <...> А теперь, породив полчища атеистов, расплатившись за прогресс человеческим сердцем, теперь-то мы нуждаемся для защиты своей жизни и интересов в гипертрофированном аппарате судов, милиционеров, тюрем. <...> В прославляемой эволюции сменили боговдохновенный Дух на богоотверженный. <...> И нет слов, чтобы провозгласить благодарность за защиту родины, за любовь к ней Ивану Шмелеву. <...> Биогра144 ГРАНИ фические герои Шмелева онтологически мудры, какието жизнетворные, естественные. <...> Они наполнены природой и духом жизни, поведение их непреложно, уместно. <...> (Невольно припоминаешь, как ничтожно топчется наш современник в доме умирающего или покойника или за дверью рожающей женщины. <...> Он ничего не смыслит в красоте обрядного попечения жизни. <...> ) Да, необыкновенная книга, званная книга, как вновь обретенный край родной, как постигнутое отечество, которого постоянно скорбно искало сердце и в музейных развалинах, и в заброшенных неасфальтированных аллеях, в ветхой ограде старой могилы. <...> Потрясенная «Летом Господним», поехала я в Замоскворечье, где прошло детство Ивана Сергеевича Шмелева. <...> Немедленно <...>