П.Я.Чаадаев
ФИЛОСОФИЧЕСКИЕ ПИСЬМА*
Оригинал находится здесь: Библиотека "Вехи"
[if !supportEmptyParas][endif]
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Adveniat regnum tuum
Да приидет царствие твое[if !supportFootnotes][1][endif]
Сударыня.
Прямодушие и искренность именно те черты, которые я в вас более всего люблю и ценю. Судите же сами,
как меня должно было поразить ваше письмо[if !supportFootnotes][2][endif]. Эти самые любезные свойства
ваши и очаровали меня при нашем знакомстве, они-то и побудили меня заговорить с вами о религии. Все
вокруг вас призывало меня к молчанию. Повторяю, посудите каково же было мое удивление при
получении вашего письма. Вот все, что я имею вам сказать, сударыня, по поводу выраженных там
предположений об оценке мною вашего характера. Не будем говорить более об этом и прямо перейдем к
существенной части вашего письма.
И, прежде всего, откуда в вашем уме берется это смятение, до того вас волнующее и утомляющее, что
оно, по вашим словам, отражается и на здоровье? Неужели это печальное следствие наших бесед? Вместо
успокоения и мира, которое должно было бы внести пробужденное в сердце чувство, оно вызвало тревогу,
сомнения, чуть ли не угрызения совести. Впрочем, чему удивляться? Это естественное следствие того
печального положения вещей, которому подчинены у нас все сердца и все умы. Вы просто поддались
действию сил, которые приводят у нас в движение все, начиная с самых высот общества и кончая рабом,
существующим лишь для утехи своего владыки.
Да и как могли бы вы этому противиться? Те самые свойства, которыми вы выделяетесь из толпы,
должны сделать вас тем более подверженной вредному воздействию воздуха, которым вы дышите. Среди
всего окружающего вас, могло ли сообщить устойчивость вашим идеям то немногое, что мне было
позволено вам поведать? Мог ли я очистить атмосферу, в которой мы живем? Последствия я должен был
предвидеть, да я их и предвидел. Отсюда частые умолчания, мешавшие убеждениям проникнуть вам в
душу и вводившие вас, естественно, в заблуждение. И если бы только я не был уверен, что религиозное
чувство, пробужденное хотя бы частично в чьем-либо сердце, какие бы оно ни причиняло ему муки, все
же лучше полного его усыпления, мне бы пришлось раскаиваться в своем усердии. Тем не менее, я
надеюсь, что облака, омрачающие сейчас ваше небо, однажды превратятся в благодатную росу и она
оплодотворит семя, брошенное в ваше сердце; и произведенное на вас действие нескольких ничего не
стоящих слов служит мне верной порукой более значительных результатов, их непременно вызовет в
будущем работа вашего собственного сознания. Смело ввертесь, сударыня, волнениям, вызываемым в вас
мыслями о религии: из этого чистого источника могут вытекать только чистые чувства.
По отношению к внешним условиям вам пока достаточно знать, что учение, основанное на высшем
начале единства и непосредственной передачи истины в непрерывном преемстве ее служителей, только и
может быть самым согласным с подлинным духом религии, потому что дух этот заключается всецело в
идее слияния всех, сколько их ни есть в мире, нравственных сил - в одну мысль, в одно чувство и в
постепенном установлении социальной системы или церкви, которая должна водворить царство истины
среди людей. Всякое иное учение, вследствие одного уже отпадения от учения первоначального, далеко
отталкивает от себя возвышенное обращение Спасителя: "Молю тебя, Отче, да будут они одно, как мы
одно"[if !supportFootnotes][3][endif] и не желает водворения царства божьего на земле. Но отсюда совсем
еще не следует, что вы обязаны провозглашать во всеуслышание эту истину перед лицом земли: конечно,
не таково ваше призвание. То самое начало, из которого эта истина исходит, обязывает вас, напротив, при
вашем положении в свете, видеть в ней только внутренний светоч вашей веры - и ничего более. Я
почитаю за счастье, что способствовал обращению ваших мыслей к религии, но я почувствовал бы себя
очень несчастным, сударыня, если бы вместе с тем вызвал замешательство в вашем сознании, которое, со
Стр.1