Валерий СЕНДЕРОВ Конец Петербурга Придет день, когда ся существование рета такта тя, пожалуй, вовать нотный Рембрандта закрашенное лист, моцартовской и будет еще полотно так как не уже ни глаза, ни уха, которым бы доступен их язык форм. <...> Спорят о шансах возврата к прошлому, о неизбежных рецидивах перекрасившегося коммунизма, о невероятных трудностях, путях преодоления их. <...> Однако именно исторического, т. е. отрешенного, отстраненного взгляда во всех этих рассуждениях и нет. <...> Оно, как обычно, понимает происходящее вокруг как прогрессивный линейный процесс, путь от "зла" к "добру". <...> Безусловно, известное замечание Ницше о "гигантской экспериментальной лаборатории, в которой кое-что удается, а в основном нет", было заостренно-полемическим; выросшая из учения мыслителя историософия во многом освоила морфологию культур, ввела адекватные накопленному материалу модели. <...> Но филистерский разум до конца времен будет цепляться за абсурднейшую бес146 последнего и прекратитпортмузыки, последнего хосущести будет был смыслицу "возрождения", трусливо зажмуриваться перед вечной мистерией: и в самом светлом обновляющем потоке гибнут прекраснейшие цветы. <...> Речь пойдет о послеоктябрьских судьбах петербургской культуры. <...> Не будем возвращаться к многократно обсужденной бессмысленности самих петровских реформ, к динамиту антицерковности, заложенному великим Государем под фундамент возводимого им здания Империи. <...> Самым отвлеченным и умышленным городом" назвал Петербург Достоевский. <...> Мне сто раз, среди этого тумана, задавалась странная, но навязчивая греза: "А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху - не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет, как дым, и останется прежнее, финское болото, а посреди него, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко-дышащем, загнанном коне? <...> Петровская Россия осуществилась, именно такой досталась нам наша культура: хрупким растением <...>