В. Г. Белинский
Сказка за сказкой. Том II
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 5. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1842 -- ноябрь 1843.
Редактор тома М. Я. Поляков. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья С. И. Машинского.
Примечания Г. Г. Елизаветиной.
М., "Художественная литература", 1979.
OCR Бычков М. Н.
СКАЗКА ЗА СКАЗКОЙ. Том II. Санкт-Петербург. В типографии Штаба Отдельного корпуса
внутренней стражи. 1842. В 8-ю д. л. 379 стр.
Благодаря прекрасной повести г. Кукольника "Сержант Иван Иванович, или Все за одно", издание
"Сказка за сказкой" обратило на себя общее внимание: первый выпуск, заключавший в себе повесть, о
которой мы говорим, был скоро раскуплен1. Такая же блестящая участь, по-видимому, ожидала и
следующие повести под общею фирмою "Сказка за сказкой"; но как общего у них с первою была только
одна фирма и как каждая следующая повесть была все хуже и хуже предшествовавшей, то публика,
приобретши первый выпуск, не захотела иметь последующие. Чтоб помочь горю, все выпуски были
переплетены в одну книгу, на заглавии которой было выставлено: Том I. Ради одной первой повести
можно купить и весь том: так сделали, вероятно, многие, которые не успели заблаговременно приобрести
"Сержанта Ивана Ивановича Иванова, иди Все за одно". Опыт -- великое дело в искусстве выгодно
спускать с рук книги!
Второй том "Сказки за сказкой" также не без хороших, как и не без плохих вещей. Из четырех
заключающихся в нем повестей нам больше других нравится повесть г. Кукольника "Позументы". Мы
уже не раз имели случай замечать, что г. Кукольник мастер писать интересные рассказы из времен Петра
Великого2. Главные достоинства их -- простота, естественность и правдоподобие. Заметно, что он изучал
эту эпоху и вник в дух ее. Каждое лицо, в каком бы оно ни было положении, говорит у него своим и
своего времени языком. Борьба,-- то смешная и комическая, то достолюбезная и трогательная,-- борьба
европеизма и народности просвечивает и в понятиях и в языке действующих лиц тех рассказов г.
Кукольника, которых содержание взято из эпохи Петра Великого. Долго было бы распространяться о том,
как у него это делается, и для удобнейшего доказательства выписываем несколько мест из "Позументов".
К новгородскому почтмейстеру, отставному сержанту, Богдану Кирилловичу Чегликову зашел, по
своему обыкновению, приятель его, новгородский воевода и отставной капитан, Федор Ильич Шаплыгин.
Отправив почту, хозяин заметил, что гость сбирается уходить.
-- Что ты, что ты это? Помилуй, Федор Ильич, куда ты в такую стужу?
-- Эх, Богдан Кирилыч, старому солдату мороз потеха. У меня, что принадлежит до левой руки,
так не совсем хорошо. В Польше по левое плечо, так сказать, оторвало, а ноги... могу похвастать. И теперь
без привалу, на три перехода, хоть сейчас...
-- Что ты это, Федор Ильич, право не по-соседски. Просидел со мной за полночь, компанства ради;
я зевнул, а ты и обиделся.
-- Бог с тобой, Богдан Кирилыч, зевай себе сколько хочешь; стану я обижаться! На всякое чихание
не наздравствуешься.
-- Так отчего же ты идешь?
-- Иду, потому что пора. Боря у меня один дома с няней. Ведь мы не в городе. Добрая верста до
моей усадьбы. Без хозяина всякое может прилучиться. На людей не надейся. Прощай, Богдан!
-- Экой ты, право! Когда-то еще приедет Автамон, а я тут сиди один. Ну, повремени, пока почта.
Выпьем себе настоечки, а если хочешь, так мы с тобой московские куранты почитаем.
-- Посидеть, изволь, посижу, а уж от курантов уволь. Право, это куранты недоброе; зачем народу
знать, что за морем делается? Добро бы еще сенатские али другие какие нужные указы друковали, а то
обо всяких немцах пишут, что который по своим городам делает.
-- Ну, брат, извини! Там иной раз такое начитаешь, что во всю жизнь не только не увидишь, да и
не услышишь. Ну, знаешь ли, примерно, что турским султаном перскому шаху штильштанд аккордован?
-- Да это, брат, каждый солдат знает, который был под Азовом.
-- Ну, а что?
Стр.1