Наконец, такие понятия, как «поэтика», «художественные идеи» или «художественная структура» поразному трактуются авторами труда, которые порой «говорят преимущественно о бо гословскосимволическом содержании сочинений». <...> Раздел, посвященный «Хождению игумена Даниила» в главе 6 («Произведения на мироописательные темы»), наряду с переска зом произведения дает подробный реальный комментарий. <...> Однако статье явно недостает разговора о психологизме, эмоциональном, 481 лирическом и автобиографическом началах, столь ярко проявив шихся в сочинении Даниила. <...> Рассматривая сочинение Даниила Заточника, автор раздела не принимает во внимание его связь со смеховой традицией (хотя формально упоминает, что на это указывал Д. Лихачев <...> КОНЯВСКАЯ г. Владивосток 483 А. А. Фет и его литературное окружение. <...> Послужные списки, переписка родственников поэта (как правило, неопублико ванная), история полка, в котором служил Фет,— только список ис точников занимает четыре страницы большого формата в конце первой книги, и далеко не все источники в этот список вошли. <...> Мно гократно уточняются датировки в «Моих воспоминаниях» Фета, и не только датировки: так, Фет пишет, что Боткин летом 1863 года жил в Степановке в специально сделанной для него пристройке к дому — но, как указывает Ю. Благоволина <...> 349); в письме Боткина Фет заменил «южную Италию» на «северную» — вопреки автографу (с. <...> Английское стихотворе ние, которое приводит Боткин («Mother! oh, sing me to rest.», с. <...> 698) — «пустить кому в нос гусара, щекотать сон ного в носу свернутой бумажкой или травкой» (Даль). <...> Автохарактеристика Боткина («Я <.> человек кабинетный и книжный, а вовсе не человек служебный или общественный. <...> Таинственное похищение, нити от которого тянутся на самый «верх», внезапно вспыхнувшая поздняя любовь, старинная драго ценная брошь, утерянная, чудесно обретенная и вновь канувшая в небытие, шпионский след, пристальный и злобный пригляд спец служб, предательство <...>