Рыбаковписатель, уже в значи тельной степени «снявший сливки» со своей биографии. <...> Едва ли не четверть этой книги была написана с «оглядкой» на зна менитых «Детей Арбата» и— в куда меньшей мере— на «Тяже лый песок». <...> Правда, в ней возникают и новые лица, эпизоды, ситуации, но все же на «оперативный простор» автор выходит, лишь при ступая к повествованию о войне и последующих десятилетиях. <...> Рыбаков не скрывает, что со своим опытом репрессирован ного и ссыльного (который всегда настороже, вечно готов пус титься в бега, едва почуяв даже тень внимания к себе со сторо ны пресловутых «органов»), после Победы, при демобилизации в Германии всерьез прикидывал: возвращаться ли, не «выбрать ли свободу», по вскоре вошедшему в обиход выражению. <...> И ведь, действительно, тень прошлого станет нередко воз никать, маячить на его жизненном горизонте. <...> Так, даже похва лив «хороший роман, лучший роман минувшего года» — «Во дители», — «лучший друг советских писателей» при обсужде нии кандидатур на премию, носившую его имя, не преминул блеснуть своей «эрудицией»: «А известно ли товарищам, что * Рыбаков А. Роман <...> 456 Рыбакова исключали из партии («ошибку давал»: из комсомо ла. <...> » Но, насладившись общим переполохом, вождь смилости вился и оставил писателя в списке лауреатов. <...> Опубликовав “Водителей” в сво ем журнале “Октябрь”, он потом не только не открестился от автора, но даже сказал одному из партийного синклита, Ма ленкову, что не скрой Рыбаков своей судимости, “никто бы его не печатал, и мы не имели бы этого писателя”» (с. <...> Ныне Панферов, посредственный беллетрист и довольно невежественный человек, давно и прочно забыт. <...> Но было же— и покровительство дебютанту, пусть не лишенное самодур ских «приливов любви и отливов», с юмором описанных ме муаристом, и весьма отважное по тем временам заступничест во за своего «выдвиженца»! <...> Рыбаков памятлив и на такие поступки, и на людей, пре данных своему делу <...>