За Россию! За свободу!
Не в силе Бог, а в правде!
Александр Нввакнй
ГОЛОС РОССИЙСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ
ВЫХОДИТ ЗА РУБЕЖОМ ЕЖЕНЕДЕЛЬНО
Jahrg. 13 • N г 22 (577)
Russis c h в Woc h е n ze i t u
n g • POSSEV-Di e AuSSQat • Frankfur t M„ Merianstr . 2 4 a
Sonntag .2.6 1957
Вопрос не в «стнлягах»-дело гораздо серьезнее...
Писатель Кассиль о «нигилистах, выползающих на любой диспут»
Писатель Лев Касоиль в статье «Молодые
и «размоложенные», напечатанной в
«Литературной газете» от 25 мая с. г.
смелее, чем это было до сих пор в партийной
печати, идет в обрисовке «нездоровых»
настроений молодежи и характеристике
юных «критиканов» и «нигилистов».
«Дело
обстоит гораздо серьезнее, чем
это изображается в популярных фельетонах
о «стилягах» и «плесени» — заяв -
ляет он.
Описывая (и при этом безбожно фальшивя)
тех, кто «ничего свитого не признает
в жизни», молодых людей, «то
глубокомысленно серьезничающих, когда
вокруг них веселятся, то на всё поплевывающих,
когда рядом волнуются»,
Л. Кассиль признает:
«На них не обязательно сверхдлинные
пиджаки и ультракороткие брюки. Одеты
они скромно, и никаких особых излишеств
по части причесок не наблюдается,
словом, вид, располагающий к доверию.
Больше того, они сами обычно
презирают стиляг и не прочь отпустить
едкую шуточку в и х адрес. Они стараются
не лезть на глаза, предпочитая, так
сказать, растворяться в массе и подзуживать
исподтишка».
Не сводится, по утверждению Л. Кассиля,
вопрос и к «бездельникам», выращенным
в семьях, отцы которых занимают
видные общественные
посты».
«Ведь таких — ничтожное меньшинство»
— справедливо замечает писатель.
Л. Кассиль уклоняется от того, чтобы
дать обрисовку «нездоровых» настроений
и и х носителей среди молодежи в
социально-политическом плане. Но важ -
но уже то, что он говорит о масшта -
б е этих настроений. А социально-политический
аспект этих настроений хорошо
виден из приводимых самим ж е писателем
примеров.
.. . Вечер 7 ноября. Грохот орудийного
залпа. Салют!. . «В эту минуту сквозь
толпу бесцеремонно протискивалось несколько
развязных подростков. Один из
них, в широкой капке, похожей на пузырь
со льдом, схватился за уши и, посмотрев
на небо, утомленно вздохнул:
— О-о!. . Опять!.. Сколько раз можно?»
(Подчеркнуто здесь и ниже нами. —
Ред.).
Другой пример.
«Пригласят тебя, скажем, на школьный
дисоут, где комсомольцы решили
поговорить о том, что такое счастье.
Поднимаются на трибуну девушки, юноши,
волнуются, говорят кто ка к умеет,
полемизируют с другими ораторами. А
из дальнего, погруженного в полутьму
уголка зала нет-нет да и раздастся в отве
т на взволнованные, искренние слова
оратора:
— Дошло?.. Патриотизьм! — Вот
именно так, нарочно: «Патриотизьм».
И сейчас же кто-то там, хоронящийся
за чужими спинами, бросит в тон:
— Бурные овации, все встают!..»
«Внешняя бравада — замечает в связи
с этим автор — способна обмануть юнцов,
которым подобные хлыщи пока^
жугея, чего доброго, «независимо мыслящими
личностями».
«Есть и совсем иные, быть может, еще
более опасные разновидности» — копает
Кассиль глубже. И описывает один свой
разговор с одним молодым рабочим, ко -
торый повидимому весьма ожесточен
тем, что ему закрыли путь • в высшее
учебное заведение, и которому стало на
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ
А. Светов. На новом этапе. — Л. Федоров. Прожекты Хрущева. — Е. Андреевич.
Судьбы «великой ломки». — Н. Тарасова. Подвиг .молчания. — И. Курский.
Человечный роман. — А. Колин. Эмиграция и народно-освободительная
борьба. — Лев Марков. Заметки участника Конгресса. — А. Н. Несломленная
Венгрия.
все наплевать. Он уже не хочет учиться
: «Учиться пойти — садись на стипендию,
в самом лучшем разе — три сотни.
Это при успеваемости. А кончишь на инженера
— запятят в начальники». В коммунистические
начальники
молодежь
идти уже не хочет .. .
Л. Кассиль приводит выдержку из
письма читателя Т. из Мелитополя:
«Меня очень волнует вопрос о воспитании
молодежи. Вот небольшие примеры
из жизни нашего города. Проходит
политинформация в техническом училище
.. . Говорит руководитель об итогах
строительства и развитии нашей страны
з а 1956 год.. . Это — волнующие итоги,
говорящие о великом героическом подвиге
нашего народа. И тут ж е слышится
реплика: «А что мы от этого будем
иметь? ..» И эта шкурническая реплика
— сокрушается «читатель» — не встретила
должного отпора комсомольцев».
Другой корреспондент Л. Кассиля —
учительница В. из Ставрополя пишет,
что она провела в нескольких десятых
классах сельских средних школ инспекторское
сочинение: «Что я знаю о деятельности
колхозов нашего района». Ре -
зультат: «Ряд учащихся подал чистые
листки: после десяти лет обучения в
сельской школе им нечего сказать о родной
стороне, о ее людях, хотя в последнем
награждении район занимает одно
из первых мест. Были и такие, которые
заявляли: «Меня никогдаГне интересовали
успехи колхоза».
Л. Кассиль еще долго распространяется
насчет «доморощенных нигилистов,
которые так жадно выползают на любой
диспут, где можно пофорсить фрондой,
прерывая оратора нахальными репликами
с места» о тех, кто «натягивает
угарную муть, з а завесой которой могут
твориться дела, не терпящие яркого све -
та ... »
Автор пишет, что такую молодежь в
стране зовут «нибоничо», и расшифровывает:
не признают ни Бога, ни чорта.
Приводит даже стишки, которые будто
бы сочинили в одном из институтов —
стишки о «нибоничо»:
«Пусть земля гудит, несется как волчок...
Нам-то, нам-то что з а дело, чудачок?»
Все таким, как он, н а свете нипочем,
Потому что он — «нибоничо».
Похоже на то, что «нибоничо» выдумал
сам Кассиль. Но если выдумано молодежью,
то очень неплохо — хотя бы
потому, что у" молодежи, годами развращаемой
коммунистической властью, для
которой действительно ведь ни Бога, ни
чорта нет, существует понятие и о Боге
и о чорте. Следовательно она может хорошо
разбираться в подлинном «чорте»
— коммунистическом режиме .. .
Л. Кассиль пытается проанализировать
причины роста среди молодежи
«отрицательных» явлений, среди которых
на первое место ставит то, что «немало
молодых душ выстудила или опалила
война». С этим можно согласиться.
С войной, как известно, у нашего народа
были связаны надежды на далеко
идущие изменения жизни и порядков в
стране, надежды, которые были (грубо растоптаны
Сталиным и его подручными
после войны. И когда Кассиль говорит,
что «все то неизбежно жестокое, кровавое,
без чего не обходится война, не могло
не сказаться в какой-то мере и на
духовной жизни молодежи» — то мы это
в указанном смысле и понимаем.
Дальше Л. Кассиль говорит о «вреде,
который был нанесен различным областям
жизни советского общества обожествлением
одного непререкаемого авторитета».
Можно согласиться и с этим.
Но задавал ли себе Кассиль вопрос: снята
ли теперь эта причина? Культ Ленина
— разве это не то ж е «обожествление
одного непререкаемого авторитета?» Подавление
малейшей попытки критики
«коллективного руководства» — не ассоциируется
ли это у молодежи с тем ж е
«обожествлением одного непререкаемого
авторитета»?
«Важно оказать про то, —- приступает
к главному Л. Кассиль, — что еще се -
годня апоообно порождать условия, при
которых остывают сердца и проявляютс
я настроения, характерные для всех
этих «нибоничо».
Но он увидел только то, что «нужно
• говорить... о поспешных огульных обобщениях,
которые позволяли себе делать
некоторые воспитатели, охваченные
неуемным ражем охаивания целого
периода в истории нашей страны под
флагом разоблачения культа личности.
Это больно травмировало молодые впечатлительные
души. И порой известный
холодок заползал в них... » Что же,
Кассиль: назад к Сталину?
Да еще он увидел беду в скуке на молодежных
собраниях. И вспомнил прошлое,
которое есть и настоящее:
«Придешь, бывало, на какое-нибудь
собрание в клуб рабочей молодежи, а
там, по грудь прикрьтшись трибуной,
как фартуком, упершись взором в бумажку,
бубнит присланный по путевке
докладчик. И ведь с этим уже начинали
мириться! Так все заранее и знали, что
в начале вечера придется поскучать, у ж
ничего не поделаешь — обычай. Та к
приучали считать «скучным разговором»
речь о самых дорогих и священных понятиях,
о делах, ради которых мы с ва -
ми живем на свете!»
Но скука всегда была и будет там, тде
нет искренности, откровенности. Что ж е
изменилось в этом плане с времен описанного
Кассилем собрания? Он ж е сам,
ратуя за то, что молодежи «надо доверять,
чутко прислушиваясь, верявспра^
ведливость многих здоровых требований
и честных устремлений юности», в то
ж е время встает с хлыстом над молодежью,
предлагая «не мириться с явными
заскоками». А «заскоком» у молодежи
(и не только у молодежи) партия
считает все, что хоть в какой-нибудь мере
направлено на свободу индивида, на
освобождение от давящих пут казенной
идеологии .. . «Скучный разговор» б(удет
всегда, пока будет существовать античеловеческий
коммунистический режим,
давящий вс е живое, утверждающий вс ё
мертвое.. . Вот и сам Кассиль в конце
своей статьи завел «скучный разговор»:
«Я не боюсь, — написал он, оглянувшись
на ЦК КПСС, — что кто-то из за -
рубежных пересмешников и ловцов дурных
сенсаций, выхватив и обкорнав ка -
кие-то места из этой статьи, подтасует
их к колоде своих крапленых мыслишек.
Что ж, эха путаться — в горы не
подниматься. А друзья услышат и поймут,
как надо».
Чего уж тут выхватывать и обкарнывать
— ведь ничего другого-то и нет в
вашей статье, Кассиль, если в ы сами
внимательно ее прочитаете. Ваша предохранительная
фраза, что «все это никак
не является типичным для нашей молодежи»?
В утешение вам приводим и ее,
как горестное свидетельство того, насколько
скучна писательская обязанность
у нас на родине.. .
После писательского пленума
«ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА» КЛЕЙМИТ «МОЛЧАЛЬНИКОВ»
И «РЕВИЗИОНИСТОВ»
Передовая «Литературной газеты» от
25 мая посвящена итогам пленума. Говоря
о предшествовавших пленуму собраниях
в Москве, газета пишет: «Некоторые
литераторы пытались создать впечатление,
что з а ними идут писательские
массы. Они пытались представить
ка к новое слово в нашей литературе роман
В. Дудинцева «Не хлебом единым»,
рассказ А. Яшина «Рычаги» и другие,
подобные этим, произведения, искаженно
отображающие советскую действительность».
«Естественно
— продолжает передовая
— было желание участников третьего
пленума услышать от тт. Э. Казакевича,
М. Алигер^
В. Каверина,
В. Рудного
разъяснения и х литературно-политических
позиций... Но этого никто не дождался.
Шумевшие на протяжении целого
года в Москве литераторы, главным образом
группирующиеся вокруг сборника
«Литературная Москва», предпочли на
пленуме ртмя.тичипатьгя. Тем самым они
саморазоблачились, как представители
совсем небольшой (? — Ред.), несмотря
на большую шумливость, и, по существу»
изолированной (? — Ред.) от писательской
общественности,
группочки,
стоящей на позициях нигилизма
и ревизионизма (подчеркнуто нами.
— Ред.).
Страшась признать факт идейно-политического
размежевания писательских
сил, ЦК КПСС дал указание своей креатуре
в Союзе писателей изображать независимых
(Писателей ка к «замкнутую
группочку».
Газета призывает к «консолидации
творческих сил на основе партийной
принципиальности» и утверждает, что
«только партийная
ггринципиальность
обеспечивает единство сил советской литературы».
Но такое единство может
быть только единством, доститнутьгог при
помощи кнута.
замкнутой
Стр.1