Новое художественное произведение и наша критика

Стр.1

<Н. Н. Страхов> Новое художественное произведение и наша критика (Письмо в редакцию "Времени") "Время", No 2, 1863 Оригинал здесь -- http://smalt.karelia.ru/~filolog/vremja/1863/febr/novhudpr.htm НОВОЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНIЕ И НАША КРИТИКА (письмо въ редакцiю "Времени") Хвалу и клевету прiемли равнодушно. Пушкинъ. ____ Позвольте мнѣ, милостивый государь, напомнить вамъ одно мое скромное мнѣнiе, которое я уже давно имѣлъ честь изложить въ одномъ изъ моихъ писемъ. Я осмѣливался нѣкогда утверждать, что наша изящная литература несравненно выше нашей критики и что она отъ этой критики независима и безопасна. Чѣмъ далѣе я наблюдаю нашу литературу съ тѣмъ прилежанiемъ и вниманiемъ, которое вамъ извѣстно, тѣмъ сильнѣе я убѣждаюсь въ этой истинѣ. Въ настоящее время я готовъ сказать даже болѣе; я готовъ утверждать, что наша изящная литература есть явленiе глубоко-нормальное и прекрасное, тогда какъ наша критика есть явленiе безобразное и уродливое; что въ нашей изящной литературѣ обнаруживаются истинно-живыя стремленiя, и многообѣщающiе зародыши, тогда какъ наша критика мелка и поверхностна до послѣдней степени возможности; что нетолько наша изящная литература независима и безопасна отъ нашей критики, но что наша критика даже не имѣетъ ничего общаго съ нашей изящной литературой, что она ровно ничего въ ней не понимаетъ и, говоря о ней, говоритъ о чемъ-то другомъ. На первый взглядъ такое мнѣнiе можетъ показаться дерзкимъ; но прошу васъ не поддаваться подозрѣнiямъ относительно моей скромности. Я знаю, что критика, о которой я говорю, имѣла и имѣетъ у насъ огромный вѣсъ, пользовалась и даже доселѣ пользуется великимъ почетомъ и вниманiемъ. Я знаю, что въ ней видѣли залогъ всего нашего прогреса и вообще приписывали ей безчисленныя достоинства. Ничего этого я не отвергаю; ни единаго изъ этихъ достоинствъ я не думаю дерзновенно оспаривать. Вы не имѣете права предполагать во мнѣ подобной злобы и коварства. Я хочу только сказать, что при всѣхъ своихъ неотъемлемыхъ достоинствахъ, наша критика ничего не понимала и отучила своихъ послѣдователей понимать что-нибудь въ изящныхъ произведенiяхъ нашей словесности. Чтожъ? Тутъ кажется нѣтъ еще ничего особенно дурного. Кто дурно поетъ, тотъ какъ извѣстно можетъ утѣшаться тѣмъ, что онъ хорошо ведетъ себя; кто пишетъ плохiе стихи, тотъ можетъ еще услаждать себя мыслью о твердости своего характера и добротѣ своего сердца. Такъ точно и здѣсь. Велика бѣда -- изящныя произведенiя! Развѣ мало есть предметовъ несравненно болѣе значительныхъ, вопросовъ несравненно болѣе важныхъ? Слѣдовательно сказать, что критика непонимала изящныхъ произведенiй, но за то понимала множество другихъ прекраснѣйшихъ и глубочайшихъ вещей, еще не значитъ поносить критику. Такимъ образомъ я заранѣе соглашаюсь, что говорю о мелочахъ; я очевидно поднимаю вопросъ, ничтожный по своему объему и значенiю. Но чтоже дѣлать? Вѣдь вы меня знаете. Быть-можетъ я былъ достоинъ лучшей участи, но неумолимая судьба назначила мнѣ быть ревностнымъ читателемъ нашихъ журналовъ и принимать въ ихъ толкахъ сердечное участiе. И такъ начнемъ. Приведу вамъ по порядку новыя доказательства моей старой мысли.

Стр.1