В жаркое солнечное воскресенье, перед обедней, команда корвета была выстроена во фронт. <...> Капитан корвета в мундире и орденах, веселый и довольный, подошел к фронту и, поздоровавшись с
матросами, торжественно-радостным голосом поздравил их с царской милостью -- с отменой телесных
наказаний. <...> -- Надеюсь, ребята, вы оправдаете доверие государя императора и будете такими же молодцами,
как и были! -- проговорил, окончив чтение, командир, который еще до официального уничтожения
телесных наказаний запретил их у себя на корвете. <...> Несколько дней среди матросов шли оживленные толки. <...> -- Ты, Василей, понял, что вчерась читали? -- спрашивал на другой день после обеда старый
баковый матрос Григорий Шип своего приятеля Василия Архипова. <...> -- Спина-то матросская ноне застрахована, вот оно что, братец ты мой! <...> -- Врешь! -- отвечал Архипов и хотел было ложиться отдыхать. <...> -- Пустое! -- опять возразил Архипов, старый пьяница матрос, прослуживший во флоте около
двадцати лет и не допускавший даже мысли, что можно обойтись без линьков. <...> Архипов скептически улыбнулся и только рукой махнул. <...> Однако немного погодя подошел к проходившему молодому мичману и спросил:
-- Правда, ваше благородие, что Гришка мелет, быдто нонече нельзя пороть? <...> Молодой офицер стал добросовестно объяснять приказ, и старый матрос слушал его в
безмолвном изумлении, видимо пораженный и сбитый с толку, но когда мичман дошел до штрафных,
для которых телесное наказание отменено не было, -- красное загорелое лицо Архипова снова приняло
свое обычное выражение какого-то простодушного скептицизма не без оттенка лукавства. <...> Он поблагодарил офицера и на вопрос того: "Понял ли?" -- отвечал: "Вполне отлично понял, ваше
благородие", -- и, когда офицер отошел, заметил товарищу с тонкой усмешкой:
-- Не верь ты эфтому ничему, Гришка... <...> Пущай бумага вышла, а будет нужно выдрать, выдерут! -- тоном глубокого
убеждения говорил Архипов. <...> Ну
как тебя не выдрать как Сидорову козу? <...> Или опять же, рассуди сам <...>
Отмена_телесных_наказаний.pdf
Константин Михайлович Станюкович
Отмена телесных наказаний
----------------------------------------------------------------------------------------Станюкович
К.М. Собр.соч. в 10 томах. Том 1. --М.: Правда, 1977.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 14 апреля 2003 года
----------------------------------------------------------------------------------------{1}
-- Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
То было на рейде Гонконга.
В жаркое солнечное воскресенье, перед обедней, команда корвета была выстроена во фронт.
Капитан корвета в мундире и орденах, веселый и довольный, подошел к фронту и, поздоровавшись с
матросами, торжественно-радостным голосом поздравил их с царской милостью -- с отменой телесных
наказаний. И вслед за тем он прочитал среди глубокой тишины только что полученный из России приказ.
Матросы прослушали чтение в напряженном внимании.
-- Надеюсь, ребята, вы оправдаете доверие государя императора и будете такими же молодцами,
как и были! -- проговорил, окончив чтение, командир, который еще до официального уничтожения
телесных наказаний запретил их у себя на корвете.
-- Рады стараться, вашескобродие! -- дружно гаркнули в ответ матросы, как один человек.
Команда спустилась вниз к обедне. После обедни был благодарственный молебен.
Несколько дней среди матросов шли оживленные толки. Нечего и говорить, что темой бесед был
прочитанный капитаном приказ. Некоторые старики матросы относились к нему с недоверием. В самом
деле, что-то уж очень диковинно было. Вдруг нельзя пороть!
-- Ты, Василей, понял, что вчерась читали? -- спрашивал на другой день после обеда старый
баковый матрос Григорий Шип своего приятеля Василия Архипова.
-- Не очень, чтобы понял... Быдто и невдомек... Болтают что-то пустое ребята.
-- Спина-то матросская ноне застрахована, вот оно что, братец ты мой!
-- Врешь! -- отвечал Архипов и хотел было ложиться отдыхать.
-- То-то не вру... Уши-то у меня есть. Небось слышал, как капитан бумагу читал, что из Расеи
запрет на линьки вышел...Шабаш, мол, брат. Стоп-машина!
-- Пустое! -- опять возразил Архипов, старый пьяница матрос, прослуживший во флоте около
двадцати лет и не допускавший даже мысли, что можно обойтись без линьков.
-- Экий ты Фома неверный... Ну у господ спроси...
Архипов скептически улыбнулся и только рукой махнул.
Однако немного погодя подошел к проходившему молодому мичману и спросил:
-- Правда, ваше благородие, что Гришка мелет, быдто нонече нельзя пороть?
Молодой офицер стал добросовестно объяснять приказ, и старый матрос слушал его в
безмолвном изумлении, видимо пораженный и сбитый с толку, но когда мичман дошел до штрафных,
для которых телесное наказание отменено не было, -- красное загорелое лицо Архипова снова приняло
свое обычное выражение какого-то простодушного скептицизма не без оттенка лукавства.
Он поблагодарил офицера и на вопрос того: "Понял ли?" -- отвечал: "Вполне отлично понял, ваше
благородие", -- и, когда офицер отошел, заметил товарищу с тонкой усмешкой:
-- Не верь ты эфтому ничему, Гришка... Право, не верь...
-- Тебе, что ли, дураку, верить? -- осердился Шип.
-- Дурак-то выходишь ты, а не я...
-- Это как же?
-- А так же! Пущай бумага вышла, а будет нужно выдрать, выдерут! -- тоном глубокого
убеждения говорил Архипов. -- Теперче ты марса-фала вовремя не отдал или, примерно, сгрубил... Ну
как тебя не выдрать как Сидорову козу? Или опять же, рассуди сам, умная голова, что с тобой делать,
Стр.1