А теперь преобладает во всем какой-то фасон "антука" что-то готовое на всякий случай и годное для всякой погоды: от дождя и от
солнца. <...> Оттуда, когда
выйдешь на землю, представляются два места для отдыха и подкрепления: можно
идти позавтракать при буфете на железнодорожной станции, а можно то же самое
сделать и в ближайшей "старой корчме". <...> В корчме укромнее, проще и теплее,
чем на станции. <...> Здесь в сырое время можно и обсушиться, и обогреться, потому что тут
есть огромный кирпичный камин, и чуть холодновато - всегда тлеет толстый
обрубок дерева, а вокруг него весело потрескивает и издает здоровый,
смолистый запах зеленый вереск. <...> Там, на "бангофе" - Европа, а здесь, в корчме - еще "Stara Polska". <...> Когда
тут
не
было железнодорожного "бангофа", корчма была
единственным приютом для путников, а теперь она занимает второе место, но я
ей все-таки верен. <...> В огромном
камине и теперь пылает огонь, в стороне перегородка, и в ней квадратное
оконце, за которым находится главное место хозяина. <...> Впрочем, над прилавком есть надпись, что здесь еще можно иметь старый мед, и
тут же иллюстрированный прейскурант, в котором значится несколько названий
венгерских
вин,
между которыми подчеркнут "маслачь". <...> И корчма, и мед, и бигос - это все старого типа, а в
патроне есть обновление во вкусе "антука". <...> Теперь вместо почтенного
Игнация за буфетом не сидит, а мотается новый арендатор - человек более
молодой и несравненно более подвижный, даже чересчур подвижный и говорливый. <...> Зовут его пан Мориц или "гер Мориц", - кому как угодно, - он на все
откликается. <...> ) Между паном Игнацием
и Морицем во всем огромная и страшная разница: они и по характеру, и по
темпераменту, и по воспитанию совсем разные типы. <...> В глубоких карих глазах Игнация
жила какая-то поэтическая, с ним навеки умершая тайна. <...> Теперешний принципал корчмы, пан Мориц, с первого взгляда производит
совсем иное, как будто легкомысленное впечатление. <...> Он среднего роста,
проворен, вертляв, с тонкими чертами лица <...>
Антука.pdf
Н. С. Лесков. Антука
Рассказ
--------------------------------Лесков
Н.С. Собрание сочинений в 12 т.
М., Правда, 1989; Том 5, с. 329-353.
OCR: sad369 (г. Омск)
--------------------------------"En-tout-cas"
- зонтик на всякую погоду.
(Из модного прейскуранта)
На скором поезде между чешской Прагой и Веной я очутился vis-a-vis с
неизвестным мне славянским братом, с которым мы вступили по дороге в беседу.
Предметом наших суждений был "наш век и современный человек". И я, и мой
собеседник находили много странного и в веке, и в человеке; но чтобы не
впадать в отчаяние, я привел на память слово Льва Толстого и сказал:
- Образуется!
Собеседник понял значение этого слова и продолжал:
-
Это верно;
но только что
образуется-то! Было преобладающее
впечатление свирепства, злости, бездушия или слабости и распущенности, и
все-таки можно было предвидеть, как жизнь перетолчет это в своей ступе и что
из этого образуется. А теперь преобладает во всем какой-то фасон "антука" -
что-то готовое на всякий случай и годное для всякой погоды: от дождя и от
солнца. Меня поражает эта удивительная приспособительность, которую я
замечаю во всех слоях общества и повсюду. Неделя тому назад как я видел
такой экземпляр в этом роде, что прямо в печать просится.
Я его попросил рассказать, и он мне рассказал следующее.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Недавно мне привелось побывать в соляных копях в Галиции. Оттуда, когда
выйдешь на землю, представляются два места для отдыха и подкрепления: можно
идти позавтракать при буфете на железнодорожной станции, а можно то же самое
сделать и в ближайшей "старой корчме". В корчме укромнее, проще и теплее,
чем на станции.
Здесь в сырое время можно и обсушиться, и обогреться, потому что тут
есть огромный кирпичный камин, и чуть холодновато - всегда тлеет толстый
обрубок дерева, а вокруг него весело потрескивает и издает здоровый,
смолистый запах зеленый вереск.
Там, на "бангофе" - Европа, а здесь, в корчме - еще "Stara Polska".
Я бываю в той местности раза два в год и знаю тамошнюю корчму много лет
Когда тут не было железнодорожного "бангофа", корчма была
назад.
единственным приютом для путников, а теперь она занимает второе место, но я
ей все-таки верен.
Лета мало изменили корчму. Тот же низенький, старопольский фасад и тот
же грязноватый ход через сени с вытоптанным кирпичным полом и с тяжелыми
столами, покрытыми не совсем чистыми ширинками грубой ткани. В огромном
камине и теперь пылает огонь, в стороне перегородка, и в ней квадратное
оконце, за которым находится главное место хозяина. Перед оконцем полка и на
ней неизысканная выставка закусок: жареный гусь, обложенный кисло-сладкой
капустой; бигос из колбас и капусты; зразы с кашей, с хлебом и капустой;
капустняк с фаршем; жареная серна и мелкая дичь, прошпигованная салом, и,
вдобавок, щука по-жидовски с шафраном. В графинах водка, наливки разных
цветов, бочонок с пивом и наш добрый красный гольдек в полубутылках.
Впрочем, над прилавком есть надпись, что здесь еще можно иметь старый мед, и
тут же иллюстрированный прейскурант, в котором значится несколько названий
венгерских вин,
между которыми подчеркнут "маслачь". Патрон большой
краковской корчмы это вино особенно рекомендует.
Но самое замечательное здесь собственно в самом патроне, и с него
начинается дело. И корчма, и мед, и бигос - это все старого типа, а в
патроне есть обновление во вкусе "антука". Нынешний патрон здесь с прошлого
года и он мне не знаком, но предместник его внушал мне большие симпатии. Это
Стр.1