СИНЯВСКОГО (Пересказ) Синявскому было предъявлено три пункта обвинения: 1) его собственное творчество (изготовление, хранение, распространение.) <...> Обвинение Синявского в передаче рукописей Даниэля уже ни на чем не основано. <...> Синявский отрицает, что он передавал, и Даниэль отрицает, что он передавал через Синявского. <...> Таким образом, нет никаких оснований обвинять Синявского по второму пункту. <...> Ремезов, по сути дела, не должен был бы быть свидетелем на этом процессе, а должен был бы быть подсудимым, потому что у Ремезова та же вина, что и у остальных. <...> Нет никаких оснований разделять их, делая одного свидетелем, а другого подсудимым, и объяснение такому разделению может быть только одно: свидетель обязуется не давать ложных показаний, а обвиняемый имеет гфаво говорить всё, что угодно, и поэтому свидетель должен пользоваться большим доверием, поскольку он обязан говорить правду. <...> Хотя показания Синявского и Ремезова должны были бы быть, по меньшей мере, равновесными, но тем, что их так разделили, сразу сделали показания Ремезова более достойными веры. <...> Синявский говорит, что он не передавал рукописей Ремезова, а Ремезов говорит, что он передавал рукописи через Синявского. <...> Но показания Ремезова на суде достаточно противоречивы: он путается в датах, он не сказал сначала о своем друге Буссено — издателе, с которым у него была связь, он сам бывал за границей, и у него есть знакомые, связанные с заграницей. <...> Ну и можно предположить, что он признался в авторстве, потому что не знал, что имеется в показаниях Синявского, он мог думать, что Синявский сам сказал, что Ремезов это Иванов. <...> Во-вторых, поскольку уже Синявского привлекли к суду, можно на него свалить и передачу. <...> Таким образом, у Ремезова есть и мотивы говорить неправду, и сами его показания противоречивы. <...> Это неправильно, и этот пункт обвинения должен быть снят с Синявского. <...> Что касается основного пункта обвинения, то поскольку под- • судимый взял на себя литературную <...>