КнипперЧеховой от 14 декабря 1902 года Чехов писал из Ялты: «Получил от Эфроса письмо. <...> Кстати сказать, я очень люблю Некра сова, и почемуто ни одному поэту я так охотно не про щаю ошибок, как ему. <...> А незадол го перед этим, в ответе на анкету «Отжил ли Некрасов?», Чехов сообщал: Я очень люблю Некрасова, уважаю его, ставлю высоко, и если говорить об ошибках, то почемуто ни одному русскому поэту я так охотно не прощаю ошибок, как ему. <...> А ведь еще до Чехова в русском общественном и куль турном сознании оформилось противопоставление двух имен не реальных поэтов, а, скорее, символов разного на правления идейноэстетической мысли — А. Пушкина <...> ский, который в своих «Очерках гоголевского периода русской литературы», признавая Пушкина «священным авторитетом», в то же время оговаривался: «Каждый рус ский есть почитатель Пушкина, и никто не находит не удобным для себя признавать его великим писателем, по тому что поклонение Пушкину не обязывает ни к чему, понимание его достоинств не обуславливается никакими особенными качествами характера, никаким особенным настроением ума (здесь и далее курсив наш. <...> И далее: «.никогда “незлобивый поэт” не может иметь таких страстных почитателей, как тот, кто, подобно Гоголю, “пи тая грудь ненавистью” ко всему низкому, пошлому и па губному, “враждебным словом отрицанья” против всего гнусного “проповедует любовь” к добру и правде»2 . <...> Под «незлобивым поэтом» Чернышевский, цитируя стихотворение Некрасова 1852 года «Блажен незлобивый поэт.», разумеет, так сказать, условного Пушкина, превра щенного поклонниками аполлонического искусства в фетиш, в символ, а под поэтом, «питающим грудь ненави стью», — Некрасова (у самого Некрасова в стихотворении подразумевался Гоголь). <...> Эйхенбаум в своих оценках творчества Некрасова, очевидно, поддерживает Черны шевского: «Некрасов принадлежит к числу поэтов, худо жественный метод которых подчеркнут, показан. <...> Недаром <...>