Е.Н. Ежова,
Ставрополь
К вопросу об анаграммировании имени собственного в
поэтических текстах О. Мандельштама <...> В акмеистической поэзии поэту придается статус творца мира, при этом
акт творения мира осмысливается как его текстовое воплощение, которое
связано с установлением или «дешифровкой» истинных имен, посредством
которых поэт может уловить — «вспомнить» — скрытые сущности вещей,
отраженные во внутренней форме их наименований. <...> Новому Адаму — поэту — акмеисту — «поручено повторить» первый подвиг
«изобретения имен», «назвать, узнать, сорвать, покровы», разрушив
«первоздания туман» (3, с. <...> Особую смысловую нагруженность в акмеистической поэтике имен
приобретают имена собственные. <...> Для художественного произведения они
являются своего рода «точечными» цитатами, способными активизировать в
тексте неязыковые слои, связанные с мифологемами, артефактами культуры,
с историей. <...> имя собственное — это, говоря словами Ж. К.
Ланна, «долговечная текучая словесная масса» (4, с. <...> 222), которая
обеспечивает духовное бытие его носителя в мнемотическом пространстве:
«Нам остается только имя: / Чудесный звук на долгий срок» (5, с. <...> Создавая исторический
фон различных времен и культур, имена собственные прежде всего
возникают в тексте О. Мандельштама <...> имена собственные редки, их
использование строго мотивировано структурой текста и не разрушает его
«прозрачности». <...> В более поздних стихах количество имен значительно
возрастает и их мотивированность в стихотворении часто выходит за
пределы смысла в область гедонистической информативности текста: поэт
как бы погружается в звуковую стихию речи, наслаждается перечислением
имен как заумных фонетических «сгустков»: Я научился вам, блаженные
слова: / Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита (5, с. <...> Однако активизация в
тексте стиха имен собственных — это не просто игра» с бессмысленными
звуками, напротив, в подобных заумных структурах логический смысл
выводится из иррациональной <...>
К_вопросу_об_анаграммировании_имени_собственного_в_поэтических_текстах_О._Мандельштама.pdf
Е.Н. Ежова,
Ставрополь
К вопросу об анаграммировании имени собственного в
поэтических текстах О. Мандельштама
В акмеистической поэзии поэту придается статус творца мира, при этом
акт творения мира осмысливается как его текстовое воплощение, которое
связано с установлением или «дешифровкой» истинных имен, посредством
которых поэт может уловить — «вспомнить» — скрытые сущности вещей,
отраженные во внутренней форме их наименований. С этой когнитивной
целеустановкой связано синонимичное название акмеизма — адамизм. Новому
Адаму — поэту — акмеисту — «поручено повторить» первый подвиг
«изобретения имен», «назвать, узнать, сорвать, покровы», разрушив
«первоздания туман» (3, с. 473).
Особую смысловую нагруженность в акмеистической поэтике имен
приобретают имена собственные. Для художественного произведения они
являются своего рода «точечными» цитатами, способными активизировать в
тексте неязыковые слои, связанные с мифологемами, артефактами культуры,
с историей.
В поэзии О. Мандельштама имя собственное — это, говоря словами Ж. К.
Ланна, «долговечная текучая словесная масса» (4, с. 222), которая
обеспечивает духовное бытие его носителя в мнемотическом пространстве:
«Нам остается только имя: / Чудесный звук на долгий срок» (5, с. 114); Я в
хоровод теней, топтавших нежный луг, / С певучим именем вмешался, / Но
все растаяло, и только слабый звук / В туманной памяти остался» (5, с.
136).
Имена собственные в поэтических текстах О. Мандельштама опираются
на широкий культурный пласт, протяженный в глубь веков; они являются
«сгустком» ассоциаций, устанавливающих связи прошлого и настоящего,
Стр.1
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1.Аверинцев С. Ранний Мандельштам // Знамя. 1990. — № 4. — С. 207–
212.
2.Ахматова А. Сочинения: В 2 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы. — М.,
1986.
3.Городецкий С. Некоторые течения в современной русской поэзии //
Русская литература XX века: Дооктябр. период: Хрестоматия. — М., 1987. —
С. 470–474.
4.Ланн Ж. К. Мандельштам и футуризм. Вопрос о зауми в поэтической
системе Мандельштама // Столетие Мандельштама: Материалы симпозиума.
— Л., 1994.
5.Мандельштам О. Э. Сочинения: В 2 т. Т. 1. Стихотворения. — М.,
1990.
6.Мандельштам О. Э. Сочинения: В 2 т. Т. 2. Проза. — М., 1990.
7.Мандельштам Н. Я. Книга третья. — Париж, 1987.
8.Пузырев А. В. Анаграмма как явление языка: Опыт системного
осмысления: Авто-реф. на соиск. уч. степ, доктора филол. н. — Саратов,
1995.
9.Ронен О. Заумь за пределами авангарда // Литер. Обозрение. — 1991.
— № 12. _ С. 40–43.
10.Тоддес Е. А. Статья «Пшеница человеческая» в творчестве
Мандельштама начала 20-хгодов // Тыняновский сборник. — Рига, 1988. С
184—217.
11.Топоров В.Н. К исследованию анаграмматических структур
(Анализы) // Исследования по структуре текста. — М., 1987. С. 193—237.
12.Штайн К. Э. Принципы анализа поэтического текста: Учебное
пособие. — СПб — Ставрополь, 1993.
13.Эткинд Е. Материя стиха. — Париж, 1985.
Опубл.: Текст как объект многоаспектного исследования: Сборник статей научнометодического
семинара "Textus". Вып. 3. Ч. 2. - СПб. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. - С. 41-49.
Стр.15