Пантелеймон Романов
Терпеливый народ
По борьбе с грязью была объявлена неделя чистоты, и около советских бань стояла длинная
очередь с узелками и вениками под мышками.
Ожидающие, нахохлившись под дождем и топчась по грязи, чтобы отогреть ноги, стояли,
ожидая, когда откроется дверь и впустят следующую партию.
-- Теперь мыть ещё всех затеяли, вот каторга-то,-- сказал кто-то.
-- Ведь это что за подлость: гонят народ силком да и только; Говорят, у кого расписки из бани
нс будет, тому обеда выдавать не будут.
--А мыло дают? -- спросил обросший волосами человек, проходивший мимо и задержавшийся
па минуту, чтобы в случае отрицательного ответа идти дальше.
-- Дают, -- сказал кто-то неохотно,-- по восьмушке на человека.
Обросший человек поспешно стал в очередь.
-- Замылись на отделку,-- сказал грязный мужичок в рваном полушубке, поминутно
почесывавшийся и все прислонявшийся спиной к высокому нервному господину. Тот раздраженно
оглядывался на него и сторонился, каждый раз тщательно осматривая рукава пальто.
-- Скоро ли пускать-то начнете? Что вы их там дюже долго моете? Старуха, ты куда приперла?
-- В очередь, батюшка...
-- С мужиками в баню иттить?..
-- А нешто это в баню?.. Тьфу! вот нечистый-то подшутил, -- сказала старушка, быстро
оглянувшись на вывеску.
-- Эх, мозги курьи!..
-- Неизвестно еще, у кого курьи. Они вот такие-то станут, потрутся, а у тебя белья, глядь, нету.
-- Из-за этого больше всего боишься в баню-то ходить: воруют очень, и опять же вошь.
-- Вошь замучила,-- сказал, поводя плечами, мужичок в полушубке.
-- Да что вы все прислоняетесь! -- крикнул на него нервный господин.
Мужичок посмотрел на него, отодвинулся, ничего не сказав, высморкался в грязь и утер полой
полушубка нос.
-- Это правда, что замучила,-- повторил он.
-- А где мыло будут выдавать? -- спросил обросший человек.
-- Сейчас при входе.
-- Весь город обегал, куска мыла достать не мог. Теперь придется мыться.
-- Тоже, брат, за мылом пойдешь, глядишь -- штаны тут оставишь. Баня теперь самое бедовое
дело.
-- Прошлый раз один так-то помылся: вышел одеваться, как есть тут: все! Даже порток нижних
не оставили. Уж выпросил юбку у сторожихи. Так бабой и пошел.
-- Вымыли... нету ни у кого, вот и воруют,-- сказал мужичок в полушубке.--Ведь вот рубаха-четвертый
месяц ношу.
Нервный господин, оглянувшись, еще дальше отодвинулся от мужичка.
-- Плотней становитесь! Что вы там ворота оставляете! И так на середку улицы выпятились! -крикнули
сзади. Мужичок опять пододвинулся к господину.
-- Впускают! -- торопливо крикнул кто-то. Дверь открылась, и все, нажимая друг на друга, тесной
толпой стали напирать на дверь.
--Мыло получай...
-- А можно мыло получить, а в баню не ходить? -- спросил обросший человек.
-- Нет.
-- Придется иттить... ах, головушка горькая.
-- Опутали здорово. Не хочешь иттить, да идешь,-- говорили в толпе.
-- Да проходите вы скорей там! Сперлись, как бараны, а ходу нет. Да еще разговоры завели.
-- Стоп! Довольно,-- сказал служащий,-- следующая партия, ожидай.
-- Так и знали... О, господи, батюшка. А уйтить нельзя.
-- Да уж отделался один раз, да и к стороне.
-- И мыло, жалко, не получишь.
-- Не очень-то к стороне. Они, говорят, кажные две недели будут теперь гонять.
Стр.1