Индѣйцы.
(Повѣсть Г-на Ричардсона.)
OCR Бычков М.Н.
http://az.lib.ru
Печальная Марано сидѣла на высокомъ утесъ. Склонясь на бѣлую руку, въ тихомъ уединеніи,
она горевала о своемъ любезномъ. Волосы ея небрежно развѣвались зефирами; прекрасное лицо
орошалось слезами; въ голубыхъ глазахъ изображалось нѣжное безпокойство; грудь ея тяжело
подымалась отъ частыхъ вздоховъ.
"Скоро ли возвратится онъ? говорила Марано: скоро ли возвратится милой Онено, любимецъ
моего сердца?... скоро ли увяжу его?.. Волны Онтарійскія! принесите его на милую родину; возвратите
его друзьямъ, возвратите нѣжнымъ моимъ объятіямъ!... Скоро ли увижу его?.. скоро ли быстрая лодка
промчится по озеру, и принесетъ героя къ счастливому острову? Такъ! счастливой островъ! тогда
веселые крики раздадутся на твоихъ утесахъ, на обширныхъ равнинахъ, въ темныхъ рощахъ; тогда
радость водворится въ нашемъ селеніи.... Старцы поспѣшатъ къ нему на встрѣчу... Но у ахъ! можетъ
быть онъ погибъ! -- можетъ быть теперь испускаетъ послѣдній вздохъ на кровавомъ полѣ!.. Онъ,
стремителенъ въ своемъ мужествѣ и пылокъ въ жару юности! можетъ быть въ сію самую минуту летитъ
на непріятеля, и -- погибаетъ!"
Когда Марано такимъ образомъ питала свою горесть, почтенный Ононтіо пришелъ утѣшить ее.
Онъ примѣтилъ безпокойство въ душъ ея у и скрытно слѣдовалъ за нею изъ деревни. Это былъ отецъ
Онея, одинъ изъ старѣйшинъ племени, уважаемый за мудрость свою и любимый за добродѣтели.
Умѣренностію, воздержаніемъ и дѣятельностію въ юношескихъ лѣтахъ Ононтіо умѣлъ сберечь
веселость и здоровье для старости. Не заботы, но время провело морщины на челъ его; осанка старца
была величественна, видъ пріятенъ; онъ любилъ Марану съ родительскою нѣжностію.
"Утѣшься! сказалъ Ононтіо: не предавайся отчаянію. Великій Духъ, носящійся въ вихряхъ и
гремящій въ тучахъ, Отецъ и Правитель вселенныя, будетъ твоимъ покровителемъ. Но знай, дочь моя!
только тотъ достоинъ его милостей, кто уповаетъ на его волю. Грѣшно напередъ придумывать горести, и
почитать себя несчастными, когда въ самомъ дѣлъ еще никакого несчастія не терпимъ. Своенравные,
непостоянные люди, робкіе и вмѣстѣ высокомѣрные трепещутъ, воображая далекую опасность;
сѣтуютъ, какъ будто бы дѣйствительно уже страдали. Они сами себѣ творятъ бѣдствія, нагло жалуясь на
Всемогущаго. Берегись, любезная дочь! не возставай противъ Великаго Духа; ибо роптать и жаловаться
безъ причины значитъ возставать противъ него. Онъ повелѣлъ намъ быть счастливыми, и оскорбляется
нашимъ неповиновеніемъ: предаваясь тщетному сѣтованію, мы не повинуемся его волѣ; разрушая
собственное спокойствіе, дѣлаемся врагами всеобщаго блага, имъ устроеннаго, равно какъ если бы
нарушили покой ближняго... Утѣшься! скоро возвратится любезный Онейо, обремененный
Бриттанскими добычами."
"Если супругъ возвратится здоровымъ -- отвѣчала Марано; то пламенныя желанія мои
исполнятся совершенно. Если возвратится онъ обремененный добычами Бриттанскими, это не увеличитъ
моей радости." Индѣецъ изумился. --,,Не ужели ты забылъ, -- продолжала она -- что я сама Бриттанка,
что насильно увезена изъ отеческаго дому, когда Утагами опустошалъ нашу землю, и разпространялъ
ужасъ до самыхъ вратъ Албанскихъ? Родители мои погибли. Я была тогда ребенкомъ, но помню
кровавое пораженіе. Старшій братъ мой спасся, а я сдѣлалась жертвою ярости непріятельской. Уже
протекло нѣсколько лѣтѣ; но при имени Бриттанца грудь моя наполняется восторгомъ."
"Я твердо былъ увѣренъ, -- отвѣчалъ старецъ -- что ты насъ любишь. Мы приняли тебя въ свое
племя, а сердце твое не намъ принадлежитъ! Ты печалишься о странъ своихъ родителей!.... Я называлъ
тебя дочерью, Марано! а ты хочешь оставить меня?" При сихъ словахъ Ононтіо взглянулъ на нее съ
нѣжностію. "Ты хочешь оставить меня?" -- повторилъ онъ, и слезы заблистали на глазахъ его. Марано
схватила руку старца, и прижала ее къ розовымъ губамъ своимъ. "Нѣтъ! никогда тебя не оставлю. Сердце
мое принадлежитъ тебѣ и любезному Онею. Я почитаю тебя; могу ли забыть твое состраданіе? могу ли
забыть тотъ ужасный день, когда Утагами, въ собраніи своихъ единоплеменниковъ у опредѣлилъ
принести меня въ жертву своему богу Арескуи? ты былъ тогда посломъ отъ своего народа. Онейо тебѣ
сопутствовалъ; онъ вздыхалъ, видя мои слезы. Увы! я была слаба, безъ друзей, среди непріятелей. Онейо
Стр.1