Н. И. Надеждин
"Новоселье"
Часть вторая
1834, СПб.
Оригинал здесь -- http://www.philolog.ru/filolog/writer/nadejdin.htm
Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. -М., 1972.
Не знаем, почему в некоторых журналах к сему заглавию было прибавлено слово: последнее. Его
нет на заглавном листе, и, следовательно, издатель не сказал этого: к чему ж такое прибавление? С
некоторого времени в литературе нашей очень заметно просвечивает расчетливое намерение, как
говорится, заинтересовать читателей. Можно бы указать не один десяток заглавий разного рода книг,
слишком явно эту цель обнаруживающих, потому что содержание вовсе не соответствует названию,
которое как будто выбрано с умыслом и заманчивостью своей может завлечь на покупку книги с почтовой
пересылкой. Если требуют от людей, чтобы они, в силу здравого смысла и добросовестности, каждую
вещь называли своим именем, почему бы это справедливое требование не распространить и на книги?
Почему бы не поставить каждому автору или издателю в обязанность давать книге своей такое заглавие,
которое бы не могло ввести в грех читателя? Но это повело бы слишком далеко, и, если бы, для опыта,
перекрестить иные сочинения именами им приличными, какой бы беспорядок, настоящая революция
произошла бы в каталогах наших! Сколько глубокомысленных по заглавию сочинений попало бы тогда в
разряд беспутных сборников, сколько романов в сказки, историй в пристрастные компиляции, поэм в
опыты грамматических ошибок и т. п.! Всего заметнее эта несообразность названий книг в газетных
публикациях, которые с удивительным хладнокровием рассказывают то, чему нет никакой возможности
верить, и по которым, однако, многие на авось покупают. Станем надеяться, что со временем критика
возьмет законные права свои и переправит многие заглавия книг и надписи на вывесках. Это почти, в наш
век вывесок, одно и то же. Вглядитесь -- и вы удивитесь, что даже формы титулов и вывесок наших
дружно изменяются, и в одно то же время пестрятся буквами, похожими на египетские гиероглифы. Но
вот что значит увлекаться обязанностью журнальною! Мы начали с "Новоселья", а кончили вывесками!
Заглавная вывеска -- виноваты! -- заглавный листок "Новоселья" изображает книжную лавку, вероятно ту
ж самую, которую видели мы при верной части наполненную литераторами с рюмками в руках. Только на
сей год на картинке нет никакой посуды: она изображает толпу народа, даже несколько дам, пришедших,
верно, за книгами. Замечательны две фигуры впереди, от прочих отделившиеся. Они стоят в каком-то
сомнительном разговоре, одна с листком в руках, и, судя по выражению лиц, кажется, не очень радуются
тому, что напечатано. Находим, что эта картинка весьма хороша и прилична к изданию.
Издание "Новоселья" опрятно и красиво по-прежнему, но довольно однообразно содержанием,
невзирая на 24 статьи, в нем помещенные (10 прозы и 14 стихов). Может быть, тому причиною небольшое
число участников, ибо большую половину книги составляют три статьи известного Барона Брамбеуса.
Боясь упрека в неотчетливости, представим подробный отчет нашим читателям обо всех статьях
"Новоселья" -- будто бы последнего, -- следуя порядку их помещения.
"Чин-Чун, или Авторская слава", соч. Брамбеуса. Действие, как и всех изобретений воображения
сего писателя, в Азии; содержание есть пошлый рассказ о неудачах китайского писателя, который можно
б было Барону, без большего труда, представить, и представить даже в лицах, пожалуй хоть в России;
статья ничего б тогда не потеряла, ибо в ней столько же китайской достоверности, как и в садовой беседке
а la Chinoise {на китайский манер (франц.). -- Ред.} выстроенной; сверх того, она была бы понятнее и даже
вероятнее в русских нравах, ибо у нас есть на все блистательные, живые примеры.
"Балтийское видение", стихотворение кн. Вяземского, которого так давно не встречая в
повременных изданиях, находим мы в "Новоселье" не один раз. Пиеска сия, состоящая из 20 стихов,
ничем не отличается. За нею следует его же "Послание графу Соллогубу", которое имеет относительное
достоинство (может быть, приятного для того, к кому адресовано) воспоминания о красавице Эмильи.
Кстати о посланиях вообще. Заметим, что в поэзии или стихотворстве нашем, как и во всем, есть приемы
уже устаревшие; к числу таковых принадлежит, кажется, и послание; оно как-то невольно напоминает
элегии, экспромты, мадригалы и прочее, и прочее, и прочее -- все эти лоскуточки бывалого костюма
Стр.1