Павел Муратов
Приключение Казановы, не рассказанное им самим
Источник: Приключение Казановы, не рассказанное им самим //Новая Юность, 1995, N 1/2, с.5864.
Оригинал
здесь: http://www.lib.proza.com.ua/book/1660/.
Было ли приятно встретиться в жизни с Казановой? Не будучи ни стариком, наклонным к магии,
ни неопытным игроком, ни дамой, мало уверенной в своей нравственности, кажется, можно ответить на
этот вопрос утвердительно. Впрочем, мы мало знаем о том впечатлении, какое Казанова производил на
своих бесчисленных знакомых. Де Линь описал его, когда он был стар и беспомощен как дитя. Нам не
вполне даже ясна наружность великого авантюриста. Она во всяком случае была далека от того, чтобы
назваться особенно красивой. Казанова был высок ростом и широк в плечах; с годами признаки тучности
стали явственно обозначаться в нем. Лицо его изобличало не слишком блистательное происхождение;
правильный нос итальянца разделял на этом лице глаза, выражавшие ум и проницательность. Подвижный
живой рот легко изображал беззлобную усмешку или откровенную чувственность. Низкий лоб не выдавал
его обладателя ни за честолюбца, ни за мыслителя. В руках Казановы, непропорционально длинных, с
цепкими, змеистыми пальцами скрывалось нечто важное для всего его существа. Нервная сила, таившаяся
в них, легче всего могла бы объяснить его власть над женщинами.
Этого, может быть, недостаточно, чтобы верно судить о незабвенном авторе "Мемуаров". Иным
мы не располагаем пока, и тем любопытнее для нас всякое упоминание о Казанове, встречающееся у его
современников. Значительный интерес представляет эпизод, рассказанный венецианцем Марин Фазано в
его неопубликованных записках. Записки посвящены целиком музыкальной жизни того времени. Будучи
страстным dilettanto, Фазано является живой хроникой Венеции, сходившей с ума от вокальных и
музыкальных знаменитостей всякого рода. В этом отношении запискам его нет цены. Но они рисуют иной
раз и целые картины венецианской жизни - зимой в концертных залах, театрах и "консерваториях", летом
на виллах Силе и Бренты, куда гостеприимные хозяева наперерыв приглашали сопрано и mezza-voce, не
спасавших их от москитов, но избавлявших от карт и летней скуки.
Фазано был не прочь рассказать мимоходом и анекдот. Один такой анекдот, неожиданно
врывающийся среди монотонных и восторженных излияний по поводу Пакьеротти или Рубини, имеет
всяческое основание назваться "приключением Казановы, не рассказанным им самим".
------------------------------
Пакьеротти уехал, - вздыхает меланхолически Фазано, - и за отсутствие его нас не могло
вознаградить прибытие другого гостя, столь же смело изъездившего весь свет и столь же неудержимо
привлеченного приятностями жизни на вилле Капаер, прелестью ее владелицы и блеском собравшегося на
ней общества. Джакомо Казанова, прославленный в молодости своим побегом из Пьомби, жил среди нас
одну неделю и прожил бы вероятно три или шесть, если бы его не заставило внезапно удалиться забавное
происшествие, о котором я хочу рассказать, скрыв действительные имена других лиц, принимавших в нем
участие.
Лишившись несравненного Пакьеротти, мы оказались упавшими с неба на землю. Любители,
самого ужасного рода из числа встречающихся между Мирой и Доло, терзали наш слух. Иные из нас
предались картам, и сами свечи жалостно роняли свои восковые слезы, принужденные сгорать не ради
божественных мелодий, но ради музыки презренного золота. Позвякивая выигранными цехинами в своих
обширных карманах, синьор Джакомо утешал нас за ужином рассказами. Дважды или трижды пришлось
ему повествовать о знаменитом побеге, о казни Дамиана, о встречах с великой Помпадур и маленькою
О'Морфи. Нравы холодной Голландии или глупых немецких княжеств вызывали не один раз громовой
хохот за круглым столом Капаер.
В этом хохоте голоса наших дам слышались особенно звонко и отчетливо. Они не утомлялись
слушать подвиги синьора Джакомо, соединившего в себе нового Улисса и нового Геркулеса. Многие из
них знали наизусть все перипетии его любовных историй с патрицианкой на Корфу, с переодетой
мальчиком певицей в Анконской Марке, с таинственной беглянкой в Парме, с дочкой банкира в Бернской
Стр.1