I.
Дётство. Домашнее воспитан\е.
Раннимъ утромъ 20 мая 1804 года, въ с. Новоспасскомъ ельнинскаго yёздa смоленской гyбepнiи, у
капитана въ oтcтaвкё, Ивана Николаевича Глинки, родился сынъ, Михаилъ. Новорожденный былъ
впocлёдcтвiи нашъ гeнiaльный композиторъ Михаилъ Ивановичъ Глинка. — Село Новоспасское
расположено въ верховьяхъ р. Десны; при жизни Михаила Ивановича оно было окружено непроходимымъ
лёсомъ, составлявшимъ пpoдoлжeнie знаменитыхъ брянскихъ лёсовъ.
Первоначальное вocпитaнie ребенка, вскорё по poждeнiи, предоставлено было его бабкё. Бабушка
перенесла внука въ свою комнату и безраздёльно завладёла имъ. Въ этой комнатё Михаилъ Ивановичъ
провелъ около четырехъ лётъ своего дётства; сюда допускались только кормилица, няня и ближaйшie
знакомые бабушки; даже съ родителями мальчикъ видёлся очень рёдко. Бабушка слишкомъ любила тепло,
притомъ она была преклонныхъ лётъ и почти всегда хворала; температура въ ея комнатё постоянно
поддерживалась не менее 20о
тепла по Реомюру. Не смотря на такой полутропичеcкiй жаръ, малютка не
выходилъ изъ шубки; ночью, часто и днемъ, его поили чаемъ со сливками, снабжали множествомъ сахару,
крендельковъ, бубликовъ; на свёж\й воздухъ выпускали изрёдка даже въ теплую погоду. Баловство бабушки
доходило до невёроятной степени; внуку ни въ чемъ не было отказа. Это въ высшей степени искусственное
воспитан\е почти не повл\яло на нравъ ребенка; онъ не отличался тёми нравственными качествами, какъ —
большинство балованныхъ дётей, но вредъ для здоровья отъ воспитан\я бабушки былъ громаденъ. Ребенокъ
былъ тихъ, кротокъ и становился недотрогой, — только когда былъ чёмъ нибудь занятъ, отсутств\е
свободныхъ движен\й на вольномъ воздухё, изобил\е сахару и крендельковъ уже въ раннемъ дётствё вызвали
у Михаила Ивановича предрасположен\е къ болёзнямъ, отъ которыхъ онъ страдалъ почти всю свою жизнь;
золотушный, крайне слабаго сложен\я организмъ его требовалъ иного физическаго воспитан\я.
Разслабленные еще въ дётствё, нервы особенно безпокоили Глинку и доставили ему невыносимыя страдан\я.
Глинка чрезвычайно рано выучился читать. Еще въ теплицё бабушки, когда ему было всего около
четырехъ лётъ, онъ читалъ бабушкё и ея знакомымъ священныя книги; слушательницы приходили въ
восторгъ отъ этого чтен\я. Любимое занят\е у Глинки было ползать по полу и рисовать мёломъ деревья,
церкви. Въ немъ рано проснулось религ\озное чувство. Обряды богослужен\я приводили юную душу въ
живой поэтическй восторгъ; звонъ церковныхъ колоколовъ заставлялъ жадно вслушиваться въ эти рёзк\е
звуки; отъ нихъ оставалось такое сильное впечатлён\е, что нашъ будущ\й композиторъ началъ свои
музыкальныя упражнен\я, ловко подражая звонарямъ на двухъ мёдныхъ тазахъ, не покидалъ этой забавы
даже, когда былъ боленъ, только тазы замёнялись колокольчиками. По восьмому году, когда семья спасалась
въ Орелъ отъ нашеств\я французовъ, Михаила Ивановича сильно еще занималъ колокольный трезвонъ, и онъ
усердно воспроизводилъ эти звуки на своихъ мёдныхъ тазахъ.
Слабонервностью Глинка отличался съ малолётства. За нёсколько дней до кончины бабушки, ей
приложили пластырь съ отвратительнымъ запахомъ; когда старушка скончалась, малолётняго Глинку даже
силой не могли заставить войдти къ ней; такъ онъ и не присутствовалъ при кончинё своей бабушки, хотя
очень любилъ ее.
Послё смерти бабки, Глинка окруженъ былъ только женщинами. Мать меньше баловала сына, даже
дёлала попытки пpiyчить его къ свёжему воздуху, но попытки большей частью оставались безъ успёха. Къ
прежней нянё взяли другую, Ирину Мёшкову; у этой няни была дочь, немного старше Глинки; его
компаньономъ по дётскимъ играмъ была еще родная сестра годомъ моложе. Находясь въ такомъ обществё,
мальчикъ вовсе не походилъ на дётей своего возраста: нравъ тихiй и кpoткiй окрёпъ, а къ буйнымъ выходкамъ
не было повода. Штатъ нянь увеличенъ былъ потомъ француженкой, Розой Ивановой.
Первымъ учителемъ отецъ нанялъ архитектора. Вмёсто мёла, учитель далъ своему ученику
карандашъ, началъ уроки pиcoвaнiя съ глазъ, носовъ, ушей. Система yчeнiя заключалась въ безотчетномъ,
механическомъ пoдpaжaнiи. — На пылкое вooбpaжeнie юнаго Глинки особенно пoвлiялъ одинъ дaльнiй
родственникъ; это былъ любознательный, добрый старичекъ, часто пocёщaвшiй семью Глинокъ. Михаилъ
Ивановичъ жадно слушалъ его разсказы о далекихъ краяхъ, о дикихъ людяхъ, пpoизвeдeнiяxъ тропическихъ
странъ. Старецъ привезъ однажды сборникъ пyтeшecтвiй, изданный еще при Екатерине II — «О cтpaнcтвiяxъ
вообще». Oпиcaнiя Цейлона, Суматры, Явы, вообще, тpoпичecкaгo мipa Aзiи, такъ заинтересовали молодаго
читателя, что онъ принялся за изyчeнie этого мipa, началъ дёлать извлeчeнiя изъ oпиcaнiй, отдался со
страстью чтeнiю пyтeшecтвiй, чертилъ гeoгpaфичecкiя карты и въ то же время дёлалъ быстрые успёхи въ
pиcoвaнiи. Этой страсти онъ жертвовалъ своими дётскими играми.
5
Стр.5