Цвет фона:
Александр Георгиевич МАЛЫШКИН
ПАДЕНИЕ ДАИРА
Повесть
[]
Художник И. <...> На много
верст кругом - в ноябрьской ночи - армия, занесенная для удара ста тысячами тел; армия
сторожила, шла в ветры по мерзлым большакам, валялась по избам, жгла костры в
перелесках, скакала в степные курганы. <...> За курганами, горбясь
черной скалой, лег перешеек в море - в синие блаженные островные туманы. <...> И армия лежала
за курганами, перед черной горбатой скалой, сторожа ее зоркими ползучими постами. <...> Лампы, пылающие в полночь, безумеющая бессонница штабов, Республика, кричащая в
аппараты, стотысячный топот в степи; это развернутый, но не обрушенный еще удар по
скале, по последним армиям противника, сброшенного с материка на полуостров. <...> В штабе армии, где сходились нити стотысячного, за керосиновыми лампами работали
ночами, готовя удар. <...> Молодые люди в
галифе ползали животами по стенам - по картам, похожим на гигантские цветники, отмечая
тайные движения, что за курганами, скалами, перешейками: они знали все. <...> Ромб связан с
материком узким двадцатипятиверстным в длину перешейком;
в ста верстах западнее перешейка еще одна тонкая нить суши от ромба к материку,
прерванная проливом посередине;
на материке перед перешейком цветная толпа красных флажков; N-я армия и красные
флажки против тонкой прерванной нити - соседняя, Заволжская армия; и против той и другой
- с полуострова - цветники голубых флажков: белые армии Даира. <...> Путь красным армиям преграждался: на перешейке Даирской скалой, пересекавшей всю
его восьмиверстную ширину, от залива до залива, с сетью проволочных заграждений,
пулеметных гнезд и бетонных позиций тяжелых батарей, воздвигнутых французскими
инженерами, - это делало недоступной обрывающуюся на север, к красным, террасу; перед
Заволжской армией - проливом; пролив был усилен орудиями противоположного берега и
баррикадирован <...>
Падение_Даира.pdf
Цвет фона:
Александр Георгиевич МАЛЫШКИН
ПАДЕНИЕ ДАИРА
Повесть
[]
Художник И. Блиох
ОГЛАВЛЕНИЕ:
I II III IV V VI VII VIII
I
Керосиновые лампы пылали в полночь. Наверху на штабном телеграфе несмолкаемо
стучали аппараты: бесконечно ползли ленты, крича короткие тревожные слова. На много
верст кругом - в ноябрьской ночи - армия, занесенная для удара ста тысячами тел; армия
сторожила, шла в ветры по мерзлым большакам, валялась по избам, жгла костры в
перелесках, скакала в степные курганы. За курганами гудело море. За курганами, горбясь
черной скалой, лег перешеек в море - в синие блаженные островные туманы. И армия лежала
за курганами, перед черной горбатой скалой, сторожа ее зоркими ползучими постами.
Лампы, пылающие в полночь, безумеющая бессонница штабов, Республика, кричащая в
аппараты, стотысячный топот в степи; это развернутый, но не обрушенный еще удар по
скале, по последним армиям противника, сброшенного с материка на полуостров.
В штабе армии, где сходились нити стотысячного, за керосиновыми лампами работали
ночами, готовя удар. Стотысячное двигалось там отраженной тенью по веерообразным
маршрутам - на стенах, закругляя щупальца в цепкий смертельный сдав. Молодые люди в
галифе ползали животами по стенам - по картам, похожим на гигантские цветники, отмечая
тайные движения, что за курганами, скалами, перешейками: они знали все. В абстрактной
выпуклости линий, цветов и значков было:
громадный ромб полуострова в горизонталях синего южного моря. Ромб связан с
Стр.1