Николай Лесков
ЗАГАДОЧНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ
(Извлечено из бумаг Е. В. Пеликана)
(1858-1878)
--------------------------------Лесков
Н. С. Собрание сочинений в 12 т.
М., Правда, 1989;
Том 7, с. 408-420.
Origin: Библиотека Якова Кротова
www.krotov.info
--------------------------------ГЛАВА
ПЕРВАЯ
В нынешнее время часто доводится слышать сильное негодование, если какое-нибудь из ряда
выходящее происшествие остается без скорого и удовлетворительного разъяснения его причин. Это
сейчас же ставится в вину порядкам нового судопроизводства и еще чаще в вину тем людям, которые
нынче производят следствия, и тем, которые совершают суд по законам императора Александра II.
Думают, - и таких людей не мало, - что ранее, т. е. до введения новых судов, дела будто бы шли лучше, т.
е. скорее, строже и справедливее. Такое мнение не только существует в темном простонародье, но оно
даже без стеснения высказывается и в известных органах периодической печати, руководимых
образованными людьми. Последнее, в свою очередь, раздражает и сердит людей, сохранивших верное
воспоминание о прежнем следственном и судебном процессе. Это раздражение понятно, но гнев все-таки
неуместен. Напротив, кажется, надо радоваться, что если уже есть в обществе такое странное мнение, то
пусть оно не таится, а находит себе свободное выражение в печати. Печать лучше, чем что-либо иное
может послужить сверке и оценке всяких мнений - как ошибочных, так и обстоятельных.
Одним из лучших способов для этого служат сравнения, которых много можно привести из так
называемых "памятей" о делах "доброго старого времени".
Разумею не то настоящее "старое время", каким почитается в нашей истории до-Петровский
период, а собственно время, предшествовавшее введению судебной реформы, которое нынче часто тоже
называют "старым".
Любопытные сборники Любавского не богаты материалом для истории о делах угасших. Очень
может быть - там нет никаких дел, потому что во время составления сборников Любавского никому из
наших русских современников еще не приходило на мысль искать идеала правосудия в старинном
судебном порядке, не предвиделось и того, что скоро может представиться надобность доказывать
несостоятельность следственного процесса в дореформенное время. Иначе, вероятно, в уголовных
сборниках нашли бы место образцы, которые способны каждого удивить и поразить своею
оригинальностию и маловероятностию. Таких дел особенно много по группе убийства помещиков
крепостными людьми и обратно, и не менее их еще, например, по истреблению казенных лесов. В ранней
моей молодости я помню, как в Орле, кажется, около четырнадцати лет, производилось дело о вырубке
казенного леса в Карачевском или в Трубчевском уезде. В этом преступлении и грабеже казны на
огромную по-тогдашнему, сумму подозревался и изобличался местный лесничий по фамилии
Красовский, - человек уже очень старый, набожный и постник, джентльмен, с совершенно белой
головою, всегда тщательно выбритый и причесанный.
Я помню, когда его водили из острога с двумя часовыми мимо так называемого губернаторского
сада, где я играл во дни моего детства.
Красовский ходил с часовыми очень спокойно, ласково улыбался знакомым и почему-то
благословлял детей!.. Он жил в орловском остроге более десяти лет, и жил настоящим тюремным
аборигеном или даже патриархом. Когда в Орле была впервые прочтена "Крошка Дорит", то многие
говорили, что старый отец маленькой Дорит, живущий в тюрьме и там лицемерствующий, точно будто
списан Диккенсом с орловского острожного патриарха - Красовского.
Красовский, так же как и герой Диккенса, получил вес и значение в тюрьме; он славился своим
благочестием и скупостию; имел нравственное влияние на заключенных и на охранителей, и довел двух
прислуживавших ему арестантов из простонародья до того, что они сделали покушение задушить его за
скупость, и за то наказаны плетьми и сосланы в каторгу.
Стр.1