Н.С.Лесков. Обойденные
Роман в 3-х частях
-------------------Лесков
Н. С. Собрание сочинений в 12 т.
М., Правда, 1989, том 3, с. 3-278.
OCR: sad369 (г. Омск)
-------------------ЧАСТЬ
ПЕРВАЯ
Глава первая
КРЮЧОК ПАДАЕТ В ВОДУ
Этот русский роман начался в Париже и вдобавок в самом приличном, самом
историческом здании Парижа - в Лувре. В двенадцать часов ясного
картинные галереи
французского
бархатных
народа. Зала
диванах круглой залы
одного
прижавшись к стене, стоял господин лет
первого взгляда
лицу что-то такое, по чему у нас
было очень
всего
могло
напомнить
зимнего дня
Лувра были залиты сплошною и очень пестрою толпою доброго
мурилевской Мадонны была непроходима; на зеленых
тоже не было ни
свободного
юношу и аскета, погребающих
места.
Только в первой зале, где слабые нервы поражаются ужасной картиной потопа, и
другою, не менее ужасной картиной предательского убийства - было просторнее.
Здесь, перед картиной, изображающей
молодую красавицу, тихо
тридцати, с
очень кротким, немного грустным и очень
с очень
красивым
лицом. Закинутые
господина придавали его
художников. С
расы и скорее
выразительным, даже, можно сказать,
назад волнистые каштановые волосы этого
в России отличают
этого человека, но, во всяком случае, лицо его не рисовалось тонкими чертами
романской
одушевленные
славянского юга.
В трех шагах от этого незнакомца, прислонясь слегка плечиком к высокому
молча работала
табурету, на котором
стояла
молодая
волосами, рассыпавшимися
скорее напоминала
восхитительной
около
собою
женщину, способную считать
этой девушки был прост
занимал ее больше, чем наряд
позвал через несколько секунд тот же голос.
Этот
уже два раза
голос
резкий
составляющей
принадлежал
контраст с
высокая, стройная, с
глазами, умно и
черными волосами, изящно
молодой
роскошными
красоты
заблудившуюся
до последней
копировщица, так же тихо
девушка, с
самой милой головки. Эта
и задумчиво
золотисто-красными
стройная девушка
к людям ундину или никсу, чем живую
франки и сантимы или вести домашнюю свару. Наряд
степени; видно было, что он нимало не
должен занимать человека: он был очень опрятен
и над ним нельзя было рассмеяться.
- Насмотрелась? - произнес по-русски тихий женский голос сзади никсы.
Молодая девушка не шевельнулась и не ответила ни слова.
- Я
обошла все
залы, а ты
воздушной Дорой. Это была
круглыми
женщине, тоже
формами, с
страстно смотрящими сквозь
оттеняющими
густые
все сидишь; пойдем, Дора! -
прекрасной, но
большими
ресницы, и
высокий мраморный лоб и бледное лицо,
которое могло много рассказать о борьбе воли со страстями и страданиями.
Девушка привстала с приножка высокого табурета художницы, поблагодарила
ее за позволение посидеть и сказала:
- Да, я опять расфантазировалась.
- И что тебе так нравится в этой картине? - спросила брюнетка.
- Вот
картина имеет
любимые
поди
не
же! Мне, знаешь, с некоторого
один прямой
смысл: старость
безрадостной молодости
радости. Смотри, как грустна
есть что-то
то, чего нет
и
чего
и
Всмотрись, пожалуйста, Аня, в эту падающую голову.
- Ты везде увидишь
нет. Хочешь, я спрошу вот
времени кажется, что эта
молодость
хоронят
никто
и тяжела безрадостная старость, но в
ужасное, что-то... проклятое
просто.
брюнетка с самой доброй улыбкой.
- Да, чего никто не хочет видеть, это может быть, но не то, чего
этого шута, что его занимает в этой
милость, успокойся, не
забывай, что он
не видит,- отвечала
вовсе
картине? Он
тут еще прежде меня прилип.
Та, которая называлась Анею, покачала с упреком головою и произнесла:
- Тсс!
- Сделай
ничего этого
понимает.
Дамы
вышли налево; молчаливый
господин
недели после этой встречи
посмотрел им
известный нам
маленькой карточкой в руках, у дверей омнибусного
не
вслед, весело
улыбнулся и тоже вышел. Они еще раз встретились внизу, получая свои зонтики,
взглянули друг на друга и разошлись.
Через две
человек
стоял, с
бюро, близ св. Магдалины.
На дворе был дождь и резкий зимний ветер - самая неприятная погода в Париже.
Из-за угла Магдалины показался высокий желтый омнибус, на империале которого
не было ни одного свободного места.
- Начинается нумер седьмой! - крикнул кондуктор.
Наш луврский знакомый подал свою карточку, вспрыгнул в карету, и полный
экипаж тронулся снова, оставив все дальнейшие
нумера дрогнуть
или греться около раскаленных железных печек бесприютного бюро.
В карете, vis-a-vis {Лицом к лицу (франц.)} против нового
дамы, из которых
тотчас
сидели две
другой
он
раздраженной и
изобретение
кондуктора
одна была
же узнал
даже
упорно смотрела в заднее
фигурка
в
которых, к
сердитой. Она
синем
стыду
слезы, но их предательски выдавало
ее воле плеч. При
луврскую ундину; только
безобразных
великой
окно, где на сером дождевом фоне мелькала козлиная
кепи
сдвигала бровями, кусала
и
вязаных
германской
каждом таком, впрочем, едва
нарукавниках,
добродетельным немкам. Дама, закрытая вуалем, плакала. Хотя густой
не позволял видеть ни
нации, приписывается
вуаль и
ее глаз, ни ее лица, а сама она старалась скрыть свои
судорожное вздрагиванье неповиновавшихся
приметном движении
Дора еще
пуще сдвигала брови и сердитее смотрела на стоящую в воздухе мокрядь.
- Это, наконец, глупо, сестра! - сказала она, не вытерпев, когда дама,
закрыта густым черным вуалем, а
она
теперь
свои
в
трудно определить национальность
собою
типы
в пустыне
женщина земная:
черными
до синевы
свои
на тротуаре
пассажира,
казалась
губки и
Стр.1