Александр Иванович Куприн
Поход
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 3. М.: Худ.
литература, 1971. С. 137 - 146.
Пехотный Инсарский полк выступает в ночной поход после дневки в большой деревне
Погребищах. В темноте ненастного осеннего вечера идет странная, кипучая и осторожная сутолока.
Слышно, как вдоль всей широкой и грязной деревенской улицы сотни ног тяжело, торопливо, вразброд,
шлепают по лужам, раздаются сердитые, но сдержанные окрики, лязгает и звенит железо о железо. Коегде
мелькают фонари; и желтые, расплывающиеся в тумане пятна точно сами собой держатся высоко в
воздухе, раскачиваясь и вздрагивая.
Солдаты собираются быстро и с охотой. Утомленные длинными переходами, оборвавшиеся,
исхудалые, они рады тому, что завтра с последним корпусным маневром кончится давно надоевший
лагерный сбор и полк повезут по железной дороге на зимние квартиры. Хотя днем никто не ложился, но
все чувствуют себя бодро. Той озлобленной, вычурно-скверной ругани, которую только и можно
услыхать между матросами, солдатами и арестантами, сегодня совсем не слышно.
Подпоручик Борис Владимирович Яхонтов, младший офицер седьмой роты, в первый раз
участвует на больших маневрах, и они еще не утратили для него своеобразной прелести кочевой жизни.
Все ему продолжает нравиться: ежедневная перемена местности, деревень, лиц и оттенков в наречиях;
девки в опрятных малорусских хатах, наполненных душистым запахом чабреца и полыни, стоящих
пучками за иконами; ночлеги на голой земле, под низкой, в форме карточного домика, палаткой, сквозь
полотно которой нежно и неясно серебрятся звезды; здоровый аппетит на привалах под затяжным
дождем, освежающим тело и заставляющим щеки приятно и сильно гореть... Предстоящий сегодня
ночной переход заранее возбуждает Яхонтова своей необычностью. Идти бог знает куда, по незнакомым
местам, глухой, дождливой ночью, ничего не видя ни впереди, ни рядом; идти таким образом не одному, а
вместе с тысячью других людей, представляется ему чем-то серьезным, немного таинственным, даже
жутким и в то же время привлекательным.
Вечером он провозился над отправкой своих вещей, опоздал в строй и теперь торопится поспеть к
роте раньше, чем его отсутствие заметит ротный командир. Но найти свою роту ночью гораздо трудно,
чем это казалось днем, во время пробного сбора. На пути то и дело попадаются какие-то заборы и канавы,
которых днем не было; а ночь так темна, что невольно хочется закрыть глаза и идти ощупью, протянув
вперед руки, как ходят слепые.
Седьмая рота раньше других подтянулась к сборному пункту. Последние, запоздавшие люди,
подоткнув полы шинелей под пояса, сбегаются к строю и протискиваются в свои ряды, задевая товарищей
ранцами и гремя медными баклагами о ружейные стволы. Голоса звучат глухо, безжизненно и
однообразно, точно они выцвели, потеряли силу в этом осеннем дожде.
- Куда прешь? Нешто не видишь, что в чужой взвод втесался? Экой какой ты, братец, право,
косопузый!.. Да ну, ворочайся, что ли, орясина. О, щоб тоби лысого батька, трясца твоей матери!..
- И чего ты крутишься, Сероштан? - укоризненно тонким голоском замечает унтер-офицер
Соловьев неуклюжему солдатику, который никак не попадет в свое место. - Чего ты все крутишься?
Вертит тебя, словно навоз в проруби, а чего - неизвестно. Да обуй глаза-то, че-ерт!
Некоторые солдаты движениями плеч и локтей подкидывают на себе и поправляют удобнее
ранцы, уминают складки шинелей и туже подпоясывают ремни, помогая друг другу.
- А ну-ка, земляк, стяни мне сзади шинель! Потуже, потуже, не бойся, не лопну. Да ты коленкойто,
коленкой в спину упрись. О-о-о, так, так! Ну, вот теперь ладно. Спасибо вам, землячок!
Старый солдат, "дядька" Веденяпин, запевала и общий увеселитель, балагурит вполголоса.
- Ну, ребятишки, завтра сабаш маневрам. По-о-ехала седьмая рота по чугунке. Уу-у-ух! -
протягивает он, подражая паровозу. - А какая у меня, братцы, в городе баба осталась, - сахар! Сейчас она
мне это пирогов напекет, за водочкой сбегает, самоварчик взбодрит. "Пожалуйте, мол, батюшка, Фрол
Иваныч, господин Сковородин, по прозванью Веденяпин... откушайте, сделайте милость!.."
- А казалы хлопци, що завтра горилку будут давать, - неожиданно произносит хриплым голосом
ленивый и тупой рядовой Легкоконец.
- Горилку? - язвительно подхватывает Веденяпин. - Это, братец, у нас в Туле называется: захотела
Стр.1