Александр Иванович Куприн
Странный случай
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. М.: Худ. литература, 1970.
Том 1. Стр. 428 - 435.
-- Вы позволите мне сесть вот здесь на ковре, у ваших ног?
-- Если это вам доставляет удовольствие... Но с условием: не глядеть на меня так пристально и
такими сладкими глазами... Ну рассказывайте что-нибудь интересное.
-- Вы меня сразу ставите в безвыходное положение. Когда мне говорят: "Рассказывайте чтонибудь
интересное", я совсем теряюсь...
-- Бедняжка!
-- Кроме того, ведь вы знаете, что, когда я около вас, я могу говорить и думать только об одном...
-- Что я прекрасна и что вы меня боготворите?
-- Что я вас боготворю и что...
-- И что готовы отдать за меня жизнь? Ах, боже мой, как вы скучны! Я слышала это от вас, по
крайней мере, тысячу раз...
-- Других вы слушали благосклоннее...
-- Не старайтесь казаться злым, мой маленький Мопассан. Я к вам гораздо снисходительнее, чем
вы заслуживаете... Ай, ай, ай, как вы широко раскрыли глаза! Конечно, я к вам очень добра. Я позволяю
вам безнаказанно говорить о вашей любви, не отказываю, когда вы просите поцеловать мою руку, не
засыпаю, когда вы читаете вслух ваши новеллы... Неужели этого мало?
-- Конечно, мало. Вы подали нищему корку хлеба и ставите это себе в заслугу. Вы ведь знаете,
Нина Аркадьевна, вы не можете не видеть, как я вас люблю. Ни одна женщина никогда не ошибется в
качестве того чувства, которое она внушает мужчине.
-- Это я тоже слышала от вас.
-- И вы верите мне?
-- О, конечно! Я даже не даю себе труда сомневаться в этом.
-- А я ненавижу вашу холодную иронию. Отчего же, если вы видите, как я мучусь, и если в вашем
сердце нет даже искры чувства ко мне, отчего вы не прогоните меня из простой жалости?
-- Но я вас и не удерживаю. Вы совершенно свободны. Я знаю только, что вы предпочтете
мучиться подле меня, чем вдали, и я вам это милостиво разрешаю.
--Merci. Вы великодушны.
-- Как королева?
-- Нет, как тигрица.
-- Ого! Мы становимся, кажется, немного дерзки?
-- Ах, как бы я желал уметь быть дерзким! Тогда, наверно, вы не иронизировали бы так спокойно.
-- О да, без сомнения, тогда бы наши роли мгновенно переменились. Я бы бросилась вам на грудь,
умоляла бы вас о любви, может быть, даже заплакала бы. Но вы, наверно, отвернулись бы от меня с
самым убийственным хладнокровием.
-- Нет, не смейтесь над моими словами, Нина Аркадьевна! То, что я сказал про дерзость,-- не
шутка, не легонькая шпилька среди салонной болтовни, а глубокая и страшная истина, содержащая в себе
всю психологию женского сердца. Не улыбайтесь заранее, я сейчас разъясню свою мысль. Впрочем, и
мысль-то это не моя. У Шекспира в "Ричарде Третьем" она высказана с такой гениальною смелостью, что
ужас охватывает, когда читаешь... Помните, там в первом действии за погребальной колесницей Генриха
Четвертого идет его невестка леди Анна. Генрих Четвертый и муж леди Анны -- Эдвард -- убиты рукою
Глостера (впоследствии Ричарда Третьего) -- горбатого и хромого урода, но в то же время безгранично
дерзкого человека.
Будь проклята рука убийцы злого,
-- говорит леди Анна,-И
кровь того, кто эту кровь пролил.
Будь проклято и сердце, где сложилось Решение на пагубное дело.
В этот момент показывается сам Глостер. Только у Шекспира и можно встретить такую
Стр.1