Куприн Александр Иванович
Столетник
(Газета "Жизнь и искусство", 1895)
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 1. М.: Худ.
литература, 1970. С. 261 - 265.
Это происходило в большой оранжерее, принадлежавшей очень странному человеку -миллионеру
и нелюдиму, тратившему все свои несметные доходы на редкие и красивые цветы.
Оранжерея эта по своему устройству, по величине помещений и по богатству собранных в ней растений
превосходила знаменитейшие оранжереи в мире. Самые разнообразные, самые капризные растения,
начиная от тропических пальм и кончая бледными полярными мхами, росли в ней так же свободно, как и
у себя на родине. Тут были: гигантские латании и фениксы с их широкими зонтичными листьями;
фиговые и банановые, саговые и кокосовые пальмы возвышали к стеклянному потолку длинные голые
стволы, увенчанные пышными пучками раскидистых листьев. Здесь же росли многие диковинные
экземпляры, вроде эбенового дерева с черным стволом, крепким, как железо, кусты хищной мимозы, у
которой листья и цветы при одном прикосновении к ним мелкого насекомого быстро сжимаются и
высасывают из него соки; драцены, из стеблей которых вытекает густой, красный, как кровь, ядовитый
сок. В круглом, необычайно большом бассейне плавала царственная Виктория, каждый лист которой
может удержать на себе ребенка, и здесь же выглядывали белые венчики индийского лотоса,
распускающего только ночью свои нежные цветы. Сплошными стенами стояли темные, пахучие
кипарисы, олеандры с бледно-розовыми цветами, мирты, апельсинные и миндальные деревья,
благоухающие китайские померанцы, твердолистые фикусы, кусты южной акации и лавровые деревья.
Тысячи различных цветов наполняли воздух оранжереи своими ароматами: пестрые с терпким
запахом гвоздики; яркие японские хризантемы; задумчивые нарциссы, опускающие перед ночью вниз
свои тонкие белые лепестки; гиацинты и левкои -- украшающие гробницы; серебристые колокольчики
девственных ландышей; белые с одуряющим запахом панкрации; лиловые и красные шапки гортензий;
скромные ароматные фиалки; восковые, нестерпимо благоуханные туберозы, ведущие свой род с острова
Явы; душистый горошек; пеонии, напоминающие запахом розу; вервена, цветам которой римские
красавицы приписывали свойство придавать коже особенную свежесть и нежность и потому клали их в
свои ванны, и наконец, великолепные сорта роз всевозможных оттенков: пурпурного, ярко-красного,
пунцового, коричневого, розового, темно-желтого, нежно-желтого, палевого и ослепительно-белого.
Другие цветы, лишенные аромата, отличались зато пышною красотою, как, например, холодные
красавицы камелии, разноцветные азалии, китайские лилии, голландские тюльпаны, огромные яркие
георгины и тяжелые астры.
Но было в оранжерее одно странное растение, которое, по-видимому, ничем не могло бы обратить
на себя внимание, кроме разве своей уродливости. Прямо из корня выходили у него длинные, аршина в
два, листья, узкие, мясистые и покрытые острыми колючками. Листья эти, числом около десяти, не
поднимались кверху, а стлались по земле. Днем они были холодны, а ночью становились теплыми. Цветы
никогда не показывались между ними, но зато торчал вверх длинный, прямой зеленый стержень. Это
растение называлось Столетником.
Цветы в оранжерее жили своей особенной, для людей непонятной жизнью. Конечно, у них не
было языка для того, чтобы разговаривать, но все-таки они друг друга понимали. Может быть, им для
этого служил их аромат, ветер, который переносил цветочную пыль из одной чашечки в другую, или
теплые солнечные лучи, заливавшие всю оранжерею сквозь ее стеклянные стены и стеклянный потолок.
Если так изумительно понимают друг друга пчелы и муравьи, почему не предположить, что, хоть в малой
степени, это возможно и для цветов?
Между некоторыми цветами была вражда, между другими -- нежная любовь и дружба. Многие
соперничали между собою в красоте, аромате и высоте роста. Иные гордились древностью рода.
Случалось иногда, что в яркое весеннее утро, когда вся оранжерея казалась наполненной золотой пылью и
в распустившихся чашечках дрожали алмазы росы, между цветами начинался общий несмолкаемый
разговор. Рассказывались чудные благоухающие истории о далеких жарких пустынях, о тенистых и
сырых лесных уголках, о диковинных пестрых насекомых, светящихся ночью, о вольном, голубом небе
Стр.1