Александр Иванович Куприн
Впотьмах
Повесть
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. М.: Худ. литература, 1970.
Том 1. Стр. 48 - 118.
I
На дебаркадере одного из московских вокзалов шумно двигалась взад и вперед пестрая,
разноголосая толпа. Окрики артельщиков, быстро и ловко сновавших с тюками и тележками, мимолетные
отрывки обыкновенных вокзальных разговоров, шарканье нескольких сот ног о плитяной помост, -- все
это, вместе с шипением машины, сливалось в утомляющую своим ритмическим однообразием суету.
У дверей вагона второго класса стояли трое молодых людей, в нетерпении ожидая третьего звонка.
Один из них, полный брюнет с выхоленным барским лицом, пробегал газету, дымя дорогой
сигарой; другой -- высокий, тонкий и гибкий, как хлыст, франтик, который как будто только что сорвался
с первой страницы юмористического листка, -- так много было в его фигуре, начиная с монокля и красной
гвоздики в петлице и кончая удивительно узкими носками желтых ботинок, особенной, свойственной
людям этого рода, вычурности, -- держал под руку третьего, смуглого красавца в инженерной форме, с
дорожной сумкой через плечо.
Все трое, по-видимому, сильно скучали и лишь изредка перебрасывались вялыми замечаниями.
Между ними было очень мало общего: случайно попавши на вокзал, они теперь сильно тяготились
друг другом и в особенности неизбежной сценой прощания, где каждому предстояла неприятная
обязанность притворяться растроганным.
К тому же они имели несчастье попасть на вокзал за целый час до отхода поезда, и все те
разговоры, которые обыкновенно ведутся в этих случаях и которые способны своею неестественностью
только раздражать нервы, уже давно были переговорены.
Неловкость этого положения особенно сильно испытывал на себе уезжающий инженер -Александр
Егорович Аларин. Он любил шумную, кипучую жизнь вокзалов, любил смешаться с толпой,
прислушиваясь и приглядываясь к ней, чувствуя себя в это время бодрым и веселым; но двое приятелей,
которые встретились с ним случайно за обедом в "Славянском базаре" и после нескольких бокалов
почувствовали, что не могут отпустить его не проводивши, связали его по рукам и ногам и испортили его
расположение духа.
Раздался третий звонок, и у каждого из молчаливых приятелей вырвался вздох облегчения.
Суета на платформе заметно усилилась.
-- Ну, садись, Саша, садись, пожалуйста, -- заторопился внезапно оживившийся франтик с
моноклем. -- Знаешь ведь, как курьерские поезда трогаются. Пиши же, смотри!..
Но ему стало неловко от собственных слов, так как, даже при самом искреннем желании, у него с
Алариным не могло найтись никаких общих интересов. Он замолчал и полез целоваться, оставляя на
губах Аларина запах фиксатуара, которым были намазаны его усы.
У полнолицего брюнета нашлось больше такта. Он молча широко улыбнулся, показав
великолепные вставные зубы, и крепко стиснул руку Аларина. Он радовался тому, что сейчас кончится
тяжелое и неловкое положение и он опять станет господином своего времени. Аларин понял его без слов
и отвечал таким же красноречивым рукопожатием.
Паровоз свистнул, шум мгновенно возрос до галдения, застучали буфера вагонов, точно кто-то
раза два встряхнул огромными железными цепями, и поезд тронулся.
Аларин высунулся из окошка. Его приятели махали платками, и ему казалось, что он вследствие
этого обращает на себя общее внимание, но он, преодолевая смущение, махнул им, в свою очередь,
фуражкой.
"И для чего эта комедия? -- думалось ему. -- Ведь мы все трое очень рады, что отделались друг от
друга. Для чего ж это?"
Стр.1