ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2019, № 12, с. 7–15
STATE AND LAW, 2019, № 12, pp. 7–15
ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР? ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ?
ИЛИ ЧТО-ТО ТРЕТЬЕ?
© 2019 г. М. И. Клеандров
Институт государства и права Российской академии наук, Москва
E-mail: mkleandrov@igpran.ru
Поступила в редакцию 09.09.2019 г.
Аннотация. Автор в порядке постановки проблемы рассматривает ситуацию, в которой оказывается
н судья на финальной стадии судебного процесса по уголовному делу, когда для вынесения обвинителього
приговора недостает необходимых доказательств, а для вынесения оправдательного приговора
недостает оснований, поскольку судья внутренне не убежден в том, что подсудимый не совершил
инкриминируемого ему деяния. При этом автор обращает внимание на то, что действующим уголовно-процессуальным
законодательством не предусмотрено в оправдательном приговоре обоснования
доказательствами отсутствия вины подсудимого. Вместе с тем закон обязывает судью, чтобы его приговор
был законным, обоснованным и справедливым, чего нельзя достичь в обозначенной ситуации.
Переквалификация обвинения на более мягкое, как и снижение наказания «до минимума» и даже
з «ниже низшего», в подобной ситуации не будет отвечать принципу справедливости. Однако Сводом
аконов Российской Империи 1857 г. был предусмотрен вид уголовного наказания – «оставить под подозрением»,
широко используемый в судебной практике. Автор предлагает вернуться к трехвариантному
виду приговоров, наполнив третий вид соответствующим современным реалиям содержанием.
Ключевые слова: оправдательный приговор, обвинительный приговор, справедливость в правосудии,
дихотомный подход, недостаточность доказательств, вид приговора «оставить под подозрением».
Цитирование: Клеандров М.И. Обвинительный приговор? Оправдательный? Или что-то третье? // Государство
и право. 2019. № 12. С. 7–15.
Статья выполнена с использованием СПС «КонсультантПлюс».
DOI: 10.31857/S013207690007813-6
A VERDICT OF NOT GUILTY? A VERDICT OF GUILTY?
OR SOMETHING THIRD?
© 2019 M. I. Kleandrov
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow
E-mail: mkleandrov@igpran.ru
Received 09.09.2019
7
Стр.1
8
КЛЕАНДРОВ
Abstract. The author posing the problem considers the situation when the judge is at the final stage of the criminal
trial and there is insufficient evidence to convict as well as there are no grounds for acquitting the verdict, because
the judge is not internally convinced that the defendant did not commit the act incriminated to him. Moreover, the
author draws attention to the fact that the current criminal procedure legislation does not provide the justification by
evidence that the accused is not guilty in the acquittal. At the same time, the law obliges the judge to have a lawful,
t reasonable and fair verdict, which cannot be achieved in the indicated situation. The recharacterization of the charges
ussian Empire of 1857 provided such type of criminal verdict as “leaving under suspicion”, which was widely used
c in judicial practice. The author suggests returning to the three options types of verdicts filling the third type with the
Key words: a verdict of not guilty, a verdict of guilty, equity in justice, dichotomous approach, lack of evidence, type
of verdict as “leaving under suspicion”.
For citation: Kleandrov, M.I. (2019). A verdict of not guilty? A verdict of guilty? Or something third? // Gosudarstvo
i pravo=State and Law, No. 12, pp. 7–15.
The article is made using ATP “ConsultantPlus”.
В науковедении есть такое понятие, как «окно
Овертона»: концепция Джозефа Овертона объясняет,
как в общественное сознание можно –
в принципе – внедрить ложные идеи, воспринимаемые
обществом в качестве абсолютной, непогрешимой
истины. А иногда подобный ложный
постулат формируется в обществе сам по себе,
непроизвольно. Классическим примером окна
Овертона является принятое около 200 лет назад
решение Французской Академии наук, наверняка
не спонтанное, о том, что с неба камни падать не
могут, ибо на небе нет камней. Внедрение в общественное
сознание чего-либо несусветного специально
и целенаправленно либо непроизвольно
и «непонятно почему» проходит несколько ступеней:
немыслимое – радикальное – приемлемое –
разумное – стандартное – действующая норма,
обыденное. Примером подобного, причем по времени
быстрого прохождения этого процесса может
служить быстрая смена отношения в ряде стран Запада
к гомосексуализму. На очереди там, по-видимому,
процесс развития благосклонного отношения
к педофилии, зоофилии, инцесту…
Не исключено, что в вопросе справедливости
отрицания вины подсудимого при недостаточности
доказательств наличия этой вины мы находимся
в парадигме окна Овертона (вина здесь понимается
широко, не только как психическое отношение
подсудимого, обвиняемого, подозреваемого
к своим действиям, бездействию.., но и широко,
упрощенно: он убил или не он убил…). Между тем
отсутствие доказательств вины не является доказательством
ее отсутствия, т. е. тот факт, что ни
предварительное, ни судебное следствие не добыло
достаточных доказательств, не доказывает, что
их вообще нет. Они – объективно – есть (должны
быть, могут быть…), но их добыто недостаточно
для признания обвинения судом и вынесения обвинительного
приговора.
Однако ведь доказательств отсутствия вины
никто не ищет: ни процессуальные органы – за
редчайшим исключением, ни судьи. И, вынося
оправдательный приговор, суд опирается не
на доказательства отсутствия вины, а на отсутствие
или недостаточность доказательств наличия
вины подсудимого. С точки зрения подсудимого
и его защитников это справедливо, но с точки зрения
потерпевшего, его родных и представителей
в суде, – несправедливо, даже если они признают,
что доказательств вины подсудимого недостаточно:
ведь они уверены, что эти доказательства объективно
есть, просто их плохо искали…
Остриё же проблемы всего сегодняшнего механизма
правосудия, прежде всего уголовного, заключается
именно в определении: достаточно ли
доказательств вины подсудимого (для вынесения
обвинительного приговора) или недостаточно (для
вынесения оправдательного приговора). Такая вот
дихотомия…
И сегодня это – очень тонкая психологическая
материя, опосредуемая подчас весьма тяжелыми
размышлениями судьи. Ведь весь механизм правосудия
заострен на достижение главной его цели –
вынесение справедливого судебного акта. А эта
справедливость в механизме уголовного правосудия
должна быть обеспечена судом двояким действием:
установлением в ходе судебного следствия
фактических обстоятельств – полным и всесторонним
выяснением того, что «там было на самом
деле», и квалифицированной юридической оценкой
этого самого «что было». Довольно убедительно
с ориентацией на справедливость в правосудии
такой подход обосновал судья Европейского Суда
по правам человека Цупанчич: «Судебное решение
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 12 2019
o a milder one, as well as the reduction of the verdict “to a mandatory minimum” and even “less than the statutory
R mandatory minimum” in such situation will not meet the principle of justice. However, the Code of Laws of the
ontent relevant for present realities.
Стр.2
ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР? ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ? ИЛИ ЧТО-ТО ТРЕТЬЕ?
будет справедливым, если диалектика действует через
взаимопреобразование фактов в выбор относящихся
к делу фактов. Тем самым выбор правовой
нормы зависит от первоначальной оценки фактов.
И наоборот, оценка выбранных фактов влияет на
выбор правовой нормы 1.
Как известно, в ряде зарубежных государств
официально существуют несколько основных
стандартов доказанности, коими оперируют судьи,
и стандарт «вне сомнений» позволяет обоснованно
и уверенно вынести обвинительный приговор.
Но эта названная доказанность опирается на установление
того, «что было на самом деле». А получивший
в самые последние годы широкое распространение
институт «сделки со следствием» этого
просто не требует, поэтому нижеследующие рассуждения
автора на него не распространяются.
Ситуации, возникающие к финальной стадии
судебного процесса по уголовным делам, которые
в рамках дихотомии (или двоичной логики) можно
оценить, как установлено и доказано, что подсудимый
виновен (он убил) либо невиновен (он не
убивал), не только не редки, наоборот – часто
встречаются и даже для начинающего судьи обычно
проблемой вынесения справедливого приговора
не становятся.
Проблемой они становятся в ситуациях, возникающих
также к финальной стадии судебного
процесса по уголовным делам, которые можно
оценить как находящиеся в логике многозначной.
Здесь уже должны действовать понятия, помимо
«виновен/невиновен», и «не определено», «не имеет
решения», а то и «доказано, что виновен, на 50
процентов» (т. е. можно предположить, что есть доказательства
также в размере 50 процентов невиновности).
Вполне очевиден здесь и вероятностный
подход: подсудимый виновен с вероятностью в …
процентов, а с вероятностью в … процентов – не
виновен. Но все это формируется в сознании судьи
на всем продолжении судебного следствия, окончательно
формируется на финальной стадии процесса,
но «выплеснуться наружу» не может, в этомто
и проблема.
Трактовка Положения ст. 1176 т. XV Свода законов
Российской Империи 1857 г., которую так
любят воспроизводить молодые адвокаты, согласно
которому «лучше освободить от наказания десять
виновных, нежели приговорить невиновного»,
смотрится великолепно, особенно в современной
системе моральных ценностей, но напрашивается
вопрос, если эту трактовку рассмотреть буквально:
1 Цит. по: Луценко С.И. Философия права через призму решений
Европейского Суда по правам человека // Современное
право. 2013. № 10. С. 46 (со ссылкой на Постановление ЕСПЧ
от 18.10.2006 г. по делу «Эрми против Италии»).
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 12 2019
9
новных? Если они виновны, значита с какой целью лучше освободить этих десять ви-, есть несоимненные
доказательства их вины, совершения
того, их оми инкриминируемых им преступлений. Больше
о к примеру, группового преступления, когда вина
свобождает от наказания суд в ситуации,
диннадцатого участника не доказана. Вряд ли это
было сказано ради красного словца – уровни уголовно-процессуального
законотворчества и судеб1ной
практики в России и до судебной реформы
с864 г. были высоки. Сегодня такой идеологиченая
пркой установки нет, да и в середине XIX в. судебактика
вряд ли рьяно ей следовала.
Но сама проблема определения судьей «виночимовен/невиновен»
и сегодня не утратила своей знасти.
Как в идеале должен поступить судья при
недостаточности доказательств вины подсудимого
при наличии с очевидностью сомнений в его невиновности
в совершении именно данного превступления?
Какой судебный акт в такой отчетлиили,
по Ро видной ситуации вынес бы идеальный судья 2
терпением «сверхчеловеческой квалификацией, ученостью,
прис в котором, по мнению В.Ф. Яковлева, «должны
ависимость от всякого рода внешних
. Дворкину, судья Геркулес, обладающий
и проницательностью» 3, либо судья,
утствовать и сочетаться по крайней мере четыонализм,
незре качества: общая культура, высокий профессип
факторов и воздействия, а также его полная бесили,ристрастность
по каждому конкретному делу» 4;
безучастною регулярностью часового механизкак
полагал А.Ф. Кони, «чтобы не быть просстым
орудием внешних правил, действующим
ма, судья должен вносить в творимое им дело свою
з душу и, наряду с предписаниями положительного
акона, руководствоваться безусловными и вечными
требованиями человеческого духа»? 5
мии, что назывА ведь у него по причине названной дихоторщем
УПК РФ в гл. 39 «Постановление приговоается
– руки связаны. В действуюа»,
ст. 299 «Вопросы, разрешаемые судом при постановлении
приговора» перечислена 21 позиция,
но в ст. 302 «Виды приговоров» их названо всего
в два: оправдательный и обвинительный, и, как гожорится,
третьего не дано. При этом в ч. 4 этой
е статьи провозглашено: «Обвинительный принизма
правосудия Российской Федерации: проблемы совершенствования.
М., 2017. С. 166–176.
3 Дворкин Р. О правах всерьез / пер. с англ.; ред. Л.Б. Макаева
М., 2004. С. 152.
4 Яковлев В.Ф. Статус судьи есть статус власти // ГосударС.
180.
говор не может быть основан на предположениях
2 См. подр.: Клеандров М.И. Правовая организация мехаство
и право. 2004. № 1. С. 5.
5 Цит. по: Закомлистов А.Ф. Судебная этика. СПб., 2002.
Стр.3