В. Г. Короленко
Прохор и студенты
(Повесть из студенческой жизни 70-х годов) <...> Но так как на Выселках, где он жил, существовали и
другие Прошки, то иногда выходили недоразумения; поэтому обыватели считали нужным, для большей
точности, прибавлять к собственному имени эпитет "жулик". <...> Никогда, даже во время кулачного боя, он не ускорял движений. <...> Стоя на месте, всегда в самой середине свалки, он только расставлял пошире ноги, укреплялся в
устойчивой позе и начинал работать. <...> Правда, его физиономия бывала нередко в крови, а
хроническая припухлость щек достигала порой такой степени, что Прошка терял всякое подобие
человека. <...> Но это бывало
лишь в начале военных действий, когда противники облепляли Прошку со всех сторон, точно рой
комаров. <...> Прошке нужно было расчистить место для
размахов руками. <...> Затем он направлялся в "Выселковский трактир", где его сторонники ставили
полуштоф. <...> Старшая Прошкина сестра была девица очень легкого поведения, а эта профессия, как известно, не
развивает семейных добродетелей. <...> Выселки, где проживал Прошка, находятся под Москвой, в соседстве с одним высшим учебным
заведением. <...> Выселки скромно отодвинулись на другой берег
пруда, спрятавшись среди жидкого ельника. <...> Как бы то ни было, когда улеглись эти доисторические
туманы, наш рассказ застает "Выселки" -- последний обломок крестьянского "общества" -- скромно
приютившимися среди жидкого ельника, за плотиной. <...> Это был жалкий обломок, какая-то кучка случайных существований. <...> Родитель", как уже сказано, был кровельщик, один из домовладельцев портняжил, другой -шил сапоги, большинство отдавали "дачи" под летние помещения или содержали нахлебников-студентов,
находясь, таким образом, в зависимости от чужих, "пришлых" людей; некоторые работали на ближней
фабрике. <...> Площадь почти во всякое время дня и ночи украшалась единственным выселковским "фиакром". <...> Иван Парфенов в отдельности имел еще другое
название: "Мужичок с ноготок, борода с локоток". <...> Название это <...>
Прохор_и_студенты.pdf
В. Г. Короленко
Прохор и студенты
(Повесть из студенческой жизни 70-х годов)
В. Г. Короленко. Собрание сочинений. Т. 4
Библиотека "Огонек"
М., "Правда", 1953
OCR Бычков М. Н.
I
Он был жулик. Это слово определяло его профессию, а с годами даже стало чем-то вроде
официального "звания". Его имя было Прошка. Но так как на Выселках, где он жил, существовали и
другие Прошки, то иногда выходили недоразумения; поэтому обыватели считали нужным, для большей
точности, прибавлять к собственному имени эпитет "жулик".
-- Прошка...
-- Который?
--Жулик.
Впоследствии эпитет так тесно сросся с именем, что одно без другого не употреблялось. Кабак
разнес Прошка-жулик, и дачника оскорбил Прошка-жулик, и Прошка-жулик попал в кутузку, и Прошкажулик
один на четырех огородников выходил, причем одержал победу.
Итак, он был жулик и кулачный боец. Росту среднего, в кости широк, коренаст и неуклюж в
высокой степени. Не особенно умное, но не лишенное некоторого добродушного лукавства лицо
отличалось резкими особенностями, знаменовавшими обе вышеупомянутые профессии. Прежде всего
зрителя поражали его лоснящиеся мясистые скулы, находившиеся как бы в состоянии хронической
припухлости. Во-вторых, он никогда не смотрел прямо. Если же случалось, что его маленькие заплывшие
глазки исподтишка поднимались на вас и встречались с вашим взглядом, то они тотчас же тревожно
мигали, как будто опасаясь удара по физиономии. При этом мясистое плечо Прошки-жулика производило
рефлективное движение, напоминавшее о готовности к отпору.
Ходил он лениво, с развальцой. Никогда, даже во время кулачного боя, он не ускорял движений.
Стоя на месте, всегда в самой середине свалки, он только расставлял пошире ноги, укреплялся в
устойчивой позе и начинал работать. Он не юлил, не подставлял ног, не уклонялся. Он напрягался,
заносил руку, захватывая размахом широкое пространство, и пускал кулак не целясь, рассчитывая на его
тяжесть и в полной надежде, что он сам найдет свое место. И кулак попадал.
Прошка-жулик считался почти непобедимым. Правда, его физиономия бывала нередко в крови, а
хроническая припухлость щек достигала порой такой степени, что Прошка терял всякое подобие
человека. Все это указывало, что временами и он попадал в затруднительное положение. Но это бывало
лишь в начале военных действий, когда противники облепляли Прошку со всех сторон, точно рой
комаров. В эти минуты он бывал до жалости беззащитен и старался только укрепить позицию. Для этого
он предварительно лягался одною ногой и ставил ее на расчищенное место; затем он точно так же
пристраивал другую. Тогда наступал критический момент боя. Прошке нужно было расчистить место для
размахов руками. И вот одна рука его тяжело взлетала над головами и грузно шлепалась в массу.
Туловище Прошки по инерции подавалось в ту же сторону; затем взлетала и шлепалась другая рука, и
опять туловище поворачивалось в сторону размаха. Движения становились правильны. Прошка работал. В
противных рядах начиналось смятение, а Прошка переходил в наступление. Но и при этом он действовал
подобно тяжелой артиллерии. Ступит шага два вправо, пустит кулак и крякнет, как дроворуб, колющий
тяжелую плаху. Затем подастся влево и опять крякнет. Одержав решительную победу, Прошка
останавливался, обтирая лицо рукавом ситцевой рубахи, и шел к пруду, чтоб обмыть припухшее и
покрытое кровью лицо. Затем он направлялся в "Выселковский трактир", где его сторонники ставили
полуштоф.
У Прошки была семья, состоявшая из старика-отца, взрослой сестры и двух малолетков -
Стр.1