Георгий Миронов и Леонид Миронов
"Только в творчестве есть радость -- все остальное прах и суета"
Кони А. Ф. Воспоминания о писателях.
Сост., вступ. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л. Г. Миронова
Москва, издательство "Правда", 1989.
OCR Ловецкая Т.Ю.
Он прожил 83 года. Большая жизнь. А сделано, быть может, на целых три. Известный на всю
страну юрист. Выдающийся ученый-правовед. Литератор, отмеченный премией, присуждавшейся
знаменитым писателям России. И званиями-регалиями не обделен: чин второго класса, "ваше
высокопревосходительство"; шитый золотом красный мундир сенатора положен; "самим" Столыпиным
зван министром юстиции -- отказался.
Дух захватывает, как высоко взлетел! Увидел бы отец -- скромный драматург, публицист,
неистовый поклонник Мельпомены. Мама бы увидела -- невеликая актриса провинциальных и
столичных подмостков... Семьей так и не обзавелся, потомства не оставил славный человек Анатолий
Федорович Кони: всего себя отдавал делу... Нет, не службе -- служению народу своему, стране своей.
От министерского портфеля отказался, а грянул в 17-м Октябрь -- без колебаний, без боли и обид
словно отстранил за ненужностью и "класс" чиновный и класс дворянский, к коим принадлежал по
выслуге, и, хромой, немощный, взял свои "костыльки" и пошел читать лекции о Толстом и Некрасове, об
этике общежития, о задачах и обязанностях подлинного демократа, "слуги, а не лакея правосудия"
красноармейцам и матросам Петрограда, учащейся и рабочей молодежи, которая валом валила на его
выступления, учителям или фельдшерам заезжим, в жизни не видевшим столицы, не слышавшим его -"живую
историю" родины.
Происхождения Кони, по-видимому, был "иноземного". Из Австро-Венгрии или Германии
дальние предки приехали служить в Россию да тут и осели. Анатолий Федорович числил себя русским и
православным, верующим был, впрочем, отнюдь не истовым, без ханжества церковного.
"С младых ногтей" в жизни Анатолия, увидевшего свет 29 января (4 февраля) 1844 года в
столице, устроилось так, чтобы вырос ребенок нравственно чистым, высокообразованным,
интеллектуальным. У Федора Алексеевича и Ирины Семеновны (урожденной Юрьевой, по сцене
Сандуновой) было два сына, росли в одинаковых условиях. Но вот старший, Евгений, очень способный
гуманитарий, мягкий до слабодушия, безвольный, худо распорядился своей судьбою: растратил
казенные деньги, за что попал под суд, умер, так и не смыв позора уголовно наказуемого деяния.
Анатолий с характером был мальчик. Добр, покладист, дружески настроен к сверстникам, однако
тверд и самостоятелен, обижать себя, тем более третировать не позволял никому.
Отец, истово последовательный кантианец, воспитывал сыновей по наставлениям любимого,
высокочтимого философа, самого следовавшего собственным правилам: личность должна пройти четыре
ступени совершенства -- в дисциплине, труде, поведении, нравственности. Для Анатолия Федоровича
всю его жизнь "по Канту" не существовало дистанции между живым словом и претворением его в такое
же действенное дело: этим он разнился от брата, воспринявшего одну лишь схоластически понятую и
принятую теорию, горячо внедряемую в сыновей отцом неразлучно с практикой.
Если в отце билось для Анатолия "единственное, глубоко и бескорыстно привязанное сердце,
которому не раз приходилось страдать от моих, быть может, и справедливых, но больных для него
рассуждений" {Высоцкий С. Кони.-- М., 1988. С. 184.}, напишет брату тотчас после смерти отца, то в
"бесценной маменьке" находил сын бесконечную доброту и привязанность, сердце артистическое и
художественное. В 26 лет, еще до ухода на сцену, она издала сборник рассказов, обнаруживших в их
авторе нерядовой писательский талант, сотрудничала в периодических изданиях, где печатались ее
повести о жизни и быте простых людей -- обитателей России и Малороссии (она была родом с
Полтавщины). Талантливо проявила себя Ирина Сандунова также на сценических подмостках столиц и
провинции -- главным образом в амплуа комических девиц, дам, а позднее и старух.
На Анатолия родители, особенно отец, оказали громадное воспитательное влияние -- и словами, и
делами. Кони никогда не забудет характерный эпизод из детства: "Жил у нас лакей Фока... Человек
огромного роста. Он меня любил чрезвычайно... Не могу припомнить по какому случаю мне показалось,
что он меня обидел, и я, в пылу гнева, назвал его дураком. Это услышал отец из своего кабинета и,
войдя, больно наказал меня, и позвав затем Фоку, приказал мне стать перед ним на колени и просить
прощения. Когда я это исполнил, Фока не выдержал, тоже упал передо мною на колени, мы оба обнялись
Стр.1