Сергей Клычков
СЕРЫЙ БАРИН
Рассказ-глава
Источник: "Возвращение", "Советский писатель", Москва, 1991.
OCR и правка: Александра Белоусенко (belousenko@yahoo.com).
Библиотека Александра Белоусенко - http://www.belousenko.com, 31 октября 2003.
ВСТРЕЧА В РАМЕНСКОМ ЛЕСУ
Пропадал Петр Кирилыч, должно быть, года три или четыре: об нем уже позабыли совсем -пропал
и пропал человек..
В Петра и Павла, в Петр Кирилычев день, каждый год Мавра ходила к Ульяне гадать: жив,
дескать, Петр Кирилыч иль нет и на какую сторону в поминанье заносить его имя -- за здравие иль в
упокой...
Ульяна после родов совсем постарела, в волосах у нее, как по первой пороше, ложился редкий
снежок, спина перегнулась к земле наперед, глядела она больше под ноги себе и другим, когда с кем
говорила, и стала часто в церкву ходить. Гадала она последние годы на угольках... Долго шепчет что-то
на них возле загнетки, потом положит... под образа...
Отгадает, словно вольет!..
Про Петра же Кирилыча всегда безо всяких с первого же слова говорила:
-- В живости, дескать, Петр Кирилыч, только очень далеко отсюда, скоро будет чудным способом
очень богат и почетен, только, когда вернется домой,-- неизвестно...
Но год прошел, и два прошло, а Петр Кирилыч и вести о себе никакой не подавал... Должно быть,
совсем в Чертухино потерял дорогу.
Может, так и впрямь совсем не вернулся бы Петр Кирилыч, если бы не нагнал его Петр Еремеич
однажды на тройке: вез он барина нашего Махал Махалыча Бачурина с Николы-на-Пестоши, куда барин
ездил богу молиться, потому был большой богомол и память часто по Рысачихиной дочке творил, к тому
же невдалеке, в стороне от дороги, стоит Чагодуй, где у барина были дела и большое знакомство с
начальством...
Дело было под вечер, лес -- одно слово: раменье, если стоят по бокам дороги, как рублевые свечи,
и сама дорога по лесу идет, как темные сени в хорошем дому...
Петр Еремеич, зная, что барин не любит попусту трещать и зря толочь языком, сидел на облучке,
опустивши ременные вожжи, и тихонько дремал... В ушах у него плыл еще печальный николо-напестовский
звон и в голове все качалось на тихом вечернем ветру...
Лошади сами бежали привычной рысцой, зная эту повадку Петра Еремеича немного в дороге на
козлах всхрапнуть. Впереди ветер перевивал желтые листья, падающие с редких берез на дорогу, и по
всему лесу шел гуд, тихий и томный, как звон с колокольни в великом посту..
...Туманило в дальних углах, и там, где стоял молодняк, словно дымилось большое кадило...
В одном месте, почти на самой середине большого леса, где дорога дает крутой поворот, кони
вдруг остановились, и Петр Еремеич, больно стукнувшись кудрявым затылком о закраек кибитки, едва
не слетел с облучка... ничего вроде как сначала впереди не видать, потом в глазах проморгалось, и Петр
Еремеич хорошо разглядел: за дугой стоит человек и держит коренного за повод...
-- Кто там? -- не своим голосом закричал Петр Еремеич...
-- Да это... я... чего ты испужался, Петр Еремеич?
Голос вроде знакомый, а кто -- невдомек, только шапка чудная на голове, как воронье гнездо на
кусту...
--Мир дорогой, Петр Еремеич,-- говорит человек и смеется...
Петр Еремеич так и уперся, не выпуская вожжей...
-- Ба-а-а!.. Петр Кирилыч... откудова это тебя нелегкая пропащего несет? -- засмеялся и Петр
Стр.1