В. К. Кюхельбекер
Разбор фон-дер-Борговых переводов русских стихотворений
В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи
Издание подготовили Н. В. Королева, В. Д. Рак
Л., "Наука", 1979
Серия "Литературные памятники"
OCR Бычков М.Н.
Любопытно послушать, как иностранцы, особенно немцы, ближайшие соседи наши, судят о
русской словесности, с частик" коей господин фон-дер-Борг познакомил их в довольно удачных и близких
переводах. {Эти переводы не в пример ближе к подлинникам французских переложений С. Мора и
переложений английских Боуринга,8 из которых последние, однако же, заслуживают некоторую
признательность.} Итак, выпишем, что в 60 нумере литературных немецких листков говорится при случае
появления сих переводов, во-1-х, вообще о духе нашей поэзии, во-2-х, о некоторых наших стихотворцах в
особенности. Сии суждения не во всем сходны с теми, которые у нас повторяются ежедневно, и потому-то
показались мне достойными некоторого внимания.
"Новейшая русская изящная словесность еще очень зелена. В каком же образе представляется она
наблюдателю? В образе вышедшего из отроческих лет юноши нашего времени, которого к стихотворству
понуждает молодость, а может быть, и дарование; сей юноша покушается высказать поэтическим языком
чувства свои, но это не совсем легко; посему он трудное старается заменить менее трудным и вместо
чувств обработывает мысли, а как глубокое размышление не есть стяжание первой молодости, то сначала
довольствуется проницательностию и остроумием - способностями, которые в душе человеческой
окриляются ранее прочих. Вот почему в произведениях молодых стихотворцев встречаем столько
поучительно-чувствительных изречений. Обозревая фон-дер-Боргово собрание, убеждаемся, что русская
поэзия есть подобный поэт-юноша. Сие собрание все почти составлено из поучительных од, элегий,
посланий, сатир, многословных баллад и сказок, в коих более ума и описаний, нежели смелости
воображения и теплоты чувства; кроме того, сии произведения вообще между собою до того сходны, что
писателей распознаешь только по оттенкам, а не по мощным каким отличиям".
Далее немецкий критик предупреждает возражение, которое бы могли ему сделать насчет этого
последнего упрека: "Сходство сие, - говорит он, - напрасно бы кто вздумал приписать самому ф. д. Боргу:
он, кажется, переводил добросовестно и, сверх того, везде оказывается человеком искусным, знающим".
Согласны! Согласны также в том, что много истинного в строгом приговоре критика. Но ужели не
вменить в вину г. переводчику выбор подлинников, чрезвычайно односторонний? Выбор, по-видимому,
только таких произведений, таких писателей, которые у нас, за исключением всех с ними
несходствующих, одобряются известною школою? Именно советам школы сей, ее, говорю, советам и
мнениям, которыми переводчик явно руководствовался при составлении своего собрания, должны мы
приписать изобилие водяной, вялой описательной лжепоэзии, коею преисполнены фон-дер-Борговы
переложения. Так! наша словесность молода; но и у нас были и есть поэты (хотя их и немного) с
воображением неробким, с слогом немногословным, не разведенным водою благозвучных, пустых
эпитетов. Не говорю уже о Державине! Но таков, например, в некоторых легких своих стихотворениях
Катенин, которого баллады "Мстислав", "Убийца", "Наташа", "Леший" еще только попытки, однако же (да
не рассердятся наши весьма хладнокровные, весьма осторожные, весьма не романтические самозванцы -
романтики!) по сю пору одни, может быть, во всей нашей словесности принадлежат поэзии
романтической. Таков был некогда Бобров - поэт, который при счастливейших обстоятельствах был бы,
может быть, украшением русского слова, который и в том виде, в каком нам является в своих угрюмых,
незрелых, конечно, созданиях, ознаменован некоторым диким величием. Такова, наконец, госпожа
Бунина, которой "Прогулка болящей" есть произведение, исполненное живой, глубокой скорби. Немецкий
критик, прочитав оную, согласился бы, что и у нас иногда говорит сильное чувство, незаменное ни
модными словами, ни описаниями, ни остроумием.
Из "Собрания образцовых сочинений в стихах"3 переводчик (см. 1-ю часть его переводов, 2-й мы
вовсе не знаем и, стало, о ней и не судим) извлек произведения самые вычищенные, самые выглаженные,
Стр.1